Крик сорвался с моих губ.

Килл прижался ко мне сильнее.

— Мне жаль. Я не хотел.

— Ты о чем?

— Называть тебя этим прозвищем. Я знаю, что оно принадлежало твоему отцу.

Я покачала головой.

— Используй его. Оно твое так же, как и его.

Забота о родителях ударила меня быстро и сильно.

...оно принадлежало твоему отцу.

Что он имел в виду? Прошлое напряжение между нами, или то, что он умер?

Мое сердце сжалось при мысли о том, что родителей больше нет. Затем живот свело судорогой от мысли, что они живут последние восемь лет, полагая, что я гнию в земле.

— Боже, мои родители. — Я схватила Килла за плечи. Я хотела игнорировать необходимость знать — это было не самое подходящее время для вопросов — но я не могла не задать вопрос, повисший между нами, как пятно чернил.

— Где они?

Горячий воздух между нами стал холодным; Килл застыл. Его напряженные мышцы и нечитаемый взгляд в его глазах заставили мое сердце биться сильнее.

— Где они, Килл?

Тянулась тяжелая секунда, затем еще одна. Наконец он закрыл глаза и глубоко поцеловал меня.

— Я расскажу тебе. Я все тебе расскажу.

Его губы прокладывали огненную тропинку по моей груди, пока он двигался вниз.

— И, пожалуйста, не называй меня так больше. Не тогда, когда мы одни.

Когда ты мне скажешь?

Я желала толчков, но проглотила свое нетерпение. Наклонив голову, я сосредоточилась на более простой теме.

— Как я должна называть тебя?

Он усмехнулся, напряженный и прижатый к моей ключице.

— Как ты называла меня тогда. Я хочу это услышать.

Мое сердце стучало по совершенно новой причине. Его губы все время были в движении, его язык мягко облизывал мою грудь.

— Арт. Я звала тебя Арт.

Он прервал свое путешествие вниз, возвращаясь ко мне, чтобы прижаться к моему рту.

— Да.

— Ты хочешь, чтобы я снова так тебя называла?

Он кивнул.

— Больше всего на свете.

Не отводя взгляда, он наклонился и похлопал меня по бедру. Бессознательно я раздвинула ноги шире, позволяя его большому телу поселиться прямо между ними.

Мое дыхание стало поверхностным, когда он остановился, нависая надо мной, опираясь на локти. Его пальцы погрузились в мои волосы, удерживая меня на месте.

— Так много всего предстоит узнать. Столько всего произошло, о чем тебе нужно знать. Но, Клео, не этой ночью.

Его твердый член упирался к моему входу, и я застонала от его молчаливого вопроса. Прикусив губу от радости, от того, что он так близко, я кивнула.

Сжав челюсть, он толкнулся — медленно, конечно, желая меня так, как никогда не желал, с тех пор как мы влюбились. Я спала с Киллианом, но я впервые спала с Артуром. Артом. Моя единственная настоящая связь.

Больше между нами ничего не было — ни латекса от презервативов, ни тьмы от утерянных воспоминаний. Только мы.

Его глаза напряглись, когда он потянулся и заполнил меня, вторжение не прекращалось, пока он не вошел так глубоко, как только мог. Его спина была туго натянутой, когда он издал прерывистый стон.

Я не хотела ни двигаться, ни рассеивать ноющую, восхитительную пульсацию от того, что он взял меня так бережно. Его тело было уютным и теплым надо мной, его зеленые глаза светились в темноте спальни.

Наши взгляды не отрывались.

Мы не двигались. Но мы воссоединились в изголодавшемся восторженном забвении.

Мои челюсти сжались, в борьбе с желанием двигаться. Я хотела насладиться тишиной, просто еще одним мгновением — принять невероятную возможность находиться друг с другом так долго.

Мое существо вздрогнуло, приветствуя его еще глубже.

Арт застонал, немного навалившись на меня, прижав свой лоб к моему. Мы оба взмокли от пота, хоть и не двигались. Наши тела и сердца бились энергией.

Мои татуировки ярко выделялись на фоне покрывала, и я не чувствовала себя такой ужасной от своих шрамов. Его взгляд был наполнен совершенной любви — несмотря на то, что я изменилась с тех пор, как он видел меня в последний раз.

Его губы искали мои, и как только наши губы воссоединились и во мне словно что-то щелкнуло. Время безмятежности прошло. Теперь я хотела, чтобы меня использовали. Я хотела знать, кто меня пронзил, и как сильно я не хотела, чтобы он уходил.

Притянув его к себе, я покачнулась.