– Любопытно, - сказал телохранитель.
– И кто это все придумал?

– Это здесь написано, в газете. Посмотрите.

Телохранитель хохотнул:

– Хочешь сказать, что в газете написано то, чего еще не было? Ты псих, любезный. Если не хуже. Ползи отсюда. Торгуй своей газетой.

Билл взглянул в окно. На той стороне улицы, напротив окна губернатора, был балкон. И на балкон выходил...

– Глядите!
– крикнул Билл.
– Если не верите мне, то глядите! Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Я же говорил! Быстрее!

Телохранитель взглянул в ту сторону. Он увидел, как горбун подошел к решетке балкона. В руке горбуна что-то блеснуло.

– Любезный, - сказал он Биллу.
– Я займусь тобой попозже.

Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул... Билл затормозил у ратуши под знаком "Стоянка воспрещена", выскочил из машины и бросился вверх по лестнице. Он успел проскочить три марша лестницы и четыре кабинета, прежде чем ктонибудь набрался смелости остановить его и спросить:

"Что случилось?"

Человеком, обладавшим этой смелостью, оказался могучий детина с бычьей шеей, который прорычал:

– Где пожар?

– Не пожар, а убийство, - ответил Билл и попытался прорваться к двери с табличкой "Губернатор". Но открыть дверь он не успел. Мясистая лапа телохранителя опустилась ему на шею.

После третьей попытки Билла проникнуть в кабинет Бычья шея встал спиной к двери, расставил ноги пошире и вытащил пистолет.

– Ты туда не пройдешь, - сказал он.

Билл выплюнул зуб и подытожил:

– В 12.33 его превосходительство мертвым упадет на стол. Это случится обязательно, если вы не поможете мне его предупредить. Об этом сказано в газете.

– Быть того не может. Ползи отсюда.

Взгляд Билла упал на балкон.

– Глядите!
– сказал он.
– Видите балкон? А на нем рыжего горбуна? Быстрее!

Телохранитель обернулся к балкону. Он увидел блеск металла в руке горбуна.

– Любезный, - сказал он Биллу.
– Я займусь тобой попозже.

Горбун не успел поднести винтовку к плечу, как пистолет телохранителя рявкнул... Билл затормозил у ратуши под знаком "Стоянка воспрещена" и успел проскочить четыре кабинета, прежде чем его остановили. Остановил его могучий детина с бычьей шеей, который прорычал...

– Как ты думаешь?
– спросил Клоподав.
– Может, хватит?

Билл согласился. Он сидел в машине перед ратушей. Костюм его был в полном порядке, все зубы на месте и трубка как новенькая.

– Так что же произошло?
– спросил он у своей трубки.

Клоподав высунул наружу лохматую головку:

– Закури снова, а то трубка остыла, холодно. Вот так, спасибо.

– Что же произошло?

– О люди!
– возопил Клоподав.
– Какая тупость! Неужели ты не понимаешь? Пока газета была в будущем, убийство оставалось лишь возможностью. Если бы у тебя появилось предчувствие, что губернатору угрожает опасность, ты бы его, может, и спас. Но когда я газету принес в настоящее, убийство стало фактом. А факты упрямая вещь.

– Ну а как же насчет свободы воли? Неужели я не могу делать, что захочу?

– Конечно, можешь. Именно твоя свободная воля и доставила сюда завтрашнюю газету. Ты не можешь отменить свою свободную волю. Кстати, твоя воля все еще свободна. Ты совершенно свободен гулять по городу и выбивать себе зубы. Если тебе это нравится. Ты можешь делать все что угодно - то, что не влияет на содержание газеты. А поступишь иначе - придется делать это снова и снова до тех пор, пока не поумнеешь.

– Но это...
– Билл никак не мог подыскать нужных слов. Это так же гадко, как судьба... предопределенность. Если душа горит...

– Мало ему газет! Мало ему путешествий во времени! Теперь я должен рассказывать ему о душе! О люди...
– И Клоподав удалился в горящую трубку.

Билл с сожалением поглядел на ратушу и безнадежно пожал плечами. Затем он открыл газету на спортивной странице и принялся ее изучать.

Демон вновь высунул голову, только когда машина остановилась на большой стоянке.

– Куда нас занесло?
– поинтересовался он.
– Хотя это не играет роли.

– Мы на ипподроме.

– О!
– возмутился Клоподав.
– Я должен был догадаться. Все вы на один манер. И зачем только я старался! Думаешь, что разбогатеешь?