Вот не хотел же никого впускать в свою жизнь. Но перед Ленкой не устоял. Теперь фактор "Ленка" надо будет тоже учитывать. Будет ли у меня удача, если рядом будет крутиться Ленка, я не знаю, но точно знаю, что теперь мне скучно точно не будет. Мне вспомнились интересные слова хорошего поэта:

Хорошо, что мы не знаем,

Где удачу потеряем….

Потому способны жить,

А не жизнью дорожить…. (Дима Пинский)

Ладно, будем жить, и наслаждаться жизнью, а там посмотрим, у меня есть план А, а к нему план Б.

На хуторе жило очень мало людей, особенно уменьшилась численность, как началась, прости господи, перестройка. Молодёжь разбежалась искать лучшей доли, осталось старичьё. Но народ был, по моему мнению, весьма колоритный, а по мнению деда — верный, не продаст. Что ценно. Одним из таких колоритных персонажей был механизатор Кузьма. По местным меркам он был очень молодой. Всего полтинник стукнуло. Характером Кузьма обладал довольно покладистым и можно сказать миролюбивым, если его не драконить. Но рожа его! С рожей Кузьме не повезло, поэтому не везло ему и с бабами. Ну, какая баба захочет любоваться на огромного детинушку со зверской мордой. Только такая, которая сама как помесь бегемота с крокодилом, или с характером японского лётчика с грузинской фамилией камикадзе. Короче говоря, претенденток на его сердце в очереди не толпилось, даже таких, которые с крокодилом. Звероватого вида был мужик. Такого в сумерках встретишь, можешь сразу памперс менять. Но дед его уважал. Душевный, говорит, молодой человек, да и самогон мой его почти не берёт. Вот этот персонаж, в котором дед углядел некую душевность и потребовался мне в моих раскладах. Нет, нет, не в качестве разбойника с большой дороги, а совсем наоборот, для весьма тонких и деликатных мероприятий, ага. Пока я ещё не дошёл до мысли зарабатывать разбоем на большой дороге.

Утром я с помощью своего радара вычислил траекторию движения Кузьмы по хутору, и как бы невзначай повстречался с ним. Громко поздоровавшись с ним, для чужих ушей, я тихо шепнул ему, что хочу его сегодня видеть на своём дворе для конфиденциального дела.

— Конфи….чего? — загудел своим басом Кузьма.

— Да не ори ты, — пугливо оглянулся я. — секретное дело, понимать надо.

Хоть Кузьма и отслужил в своё время в рядах Советской Армии, но там особой культурки, почему-то не набрался. Но для моего дела он годился. Ослушаться моего распоряжения он не мог. Кто же в здравом уме ослушается преемника деревенского волхва.

Принимал я Кузьму возле летней кухни за большим столом под навесом. Тот был по случаю вызова к волхву при параде: в чистых сапогах и даже картуз напялил. На стол я выставил кучу простой деревенской еды на три персоны. Третий был Анчар. Куда ж за стол и без него. В огромную миску для Кузьмы налил солянку. Рядом на блюде был хлеб, сало, лук и чеснок. На другом блюде испускала пар картошечка с укропчиком. Рядом было блюдо с приготовленным в казане кусковым мясом. Кислое молоко и квас тоже есть в этом натюрморте, а как же. Думаете много? Ну, для меня одного может и многовато, но у меня же сейчас присутствуют два проглота.

По такому случаю я выставил самогон под названием "Тёмный лосось" и "Коричневое седло".

— Вот, чем Бог послал, — продемонстрировал я еду и напитки.

— И, слава Богу! — прогудел Кузьма, оприходывая пол стакана Тёмного лосося.

— Ты, Кузьма, закусывай, закусывай, — начал беседу я. — И рассказывай мне про свою сводную сестру, это которая в Геленджике.

— И откуда ты, Петрович, знаешь про мою сеструху. Никто на хуторе про неё не знает? — начал Кузьма, опрокидывая в свою огромную пасть ещё пол стакана самогона.

— Да и что рассказывать. Видел я её всего три раза, мы же родня только по отцу. Изредка письма от неё приходят. Отписывает, что бедствует. В Геленджике особо работы нет, все живут с отдыхающих в сезон, а у сеструхи домик маленький, много людей не поселишь. Такие дела, а человек она хороший. Работящая. А какой у тебя интерес, Петрович? Не тяни кота за причиндалы.

— Знаешь что, Кузьма, думаю, что твоя сеструха может разбогатеть, ну, если ты мне поможешь, конечно.

— Ага, Петрович, — завис Кузьма. — Как же, разбогатеет. Я ей, чем помогу? Даже если я своих пятерых баранов продам и трактор, а больше у меня ничего нет, сам знаешь. Не тяни. Говори, чем я могу тебе помочь?

— Дело у меня, Кузьма, строго конфи…тьфу ты, дело секретное. Это хорошо, что никто про твою сестру не знает, и фамилию она не твою носит. Значит, что? Значит, никто её с тобой не свяжет, а со мной тем более. Задумал я грандиозное дело. Тебе, Кузьма надо будет съездить в Волгоград и купить грузовую газель, потом навестить свою сестру и купить два приличных дома: один в Геленджике, другой в Туапсе. Оба на её имя.

Кузьма вытаращился на меня, как на полоумного:

— А деньги откуда, Петрович?

— Кузьма! Мы же с тобой культурные люди, — ответил я. — Ограбим кого-нибудь.

— Куды, ты меня толкаешь, отец родной? Под монастырь хочешь подвести? Нешто это хорошо: зарабатывать на большой дороге? — Кузьма даже несколько отодвинулся от меня, то же сделал и кот.

Оба подозрительно на меня смотрели.

— Ты, Кузьма читал книжку? Материализм и эмпириокритицизм называется. Так вот там сказано, что делиться надо. Экспроприация экспроприаторов называется это дело. Будем грабить экспроприаторов, то есть бандитов. А на большую дорогу не пойдём. Не боись, Кузьма. Наша страна половцев пережила, и даже, прости господи, печенегов. А мелкие неприятности мы переживём. Кукурузу пережили же. Не переживай Кузьма. Лично ты грабить не будешь. Твоя задача будет баранку крутить и помалкивать в тряпочку. Прямо сейчас идёшь и продаёшь соседям своих баранов, по дешёвке, да хоть даром отдавай. Людям скажешь, что нашёл работу у фермера с Вёшенского района, и что часто надо будет на две-три недели ездить на работу. А завтра, с самого раннего утра, отправляйся в Волгоград. За машинкой.