— Так это же хорошо, — улыбается. — Но всё равно, я твой должник по жизни.

— Нет, Игорёк, — качаю головой, — прости, но ты всё забудешь.

— Всё? — в голосе обречённость.

— Почти, — улыбаюсь. — Прости, дружище, но ты слишком много увидел, — развожу руками.

— Да кто мне поверит? — смотрит с надеждой. — Может не надо?

— Надо, Игорь, надо. Меньше помнишь, крепче спишь.

— Хорошо, Тим. Надо, значит надо. Не мне с тобой спорить… Ты мне жизнь вернул. Жалко, что забуду тебя, — и с тоской втянув воздух сквозь стиснутые зубы, поинтересовался: — Надеюсь, хоть это не больно?

— Нет, — смеюсь. — Да и не забудешь ты меня. Только то, что было после того, как твой отец ушёл. Будешь думать, что просто уснул и проснулся здоровым.

— Ладно, давай, — кивает.

Вытягиваю перед собой правую руку… Глаза Игоря широко раскрываются:

— А чего это у тебя вся рука в крови?

Ох ты ж… И действительно. Ладонь покрыта бурыми пятнами засохшей крови. С чего бы это? Сжимаю руку в кулак и ощущаю боль, внутри. Что такое? Бегу к умывальнику. Отмыв конечность, с удивлением вижу что-то, застрявшее прямо в мясе и затянутое кожей. Заросло. И что это?

Хм… Если пропустить момент ковыряния скальпелем, мной же, и в моей собственной плоти. Можно было попробовать и при помощи колдовства достать, но вот только штука, засевшая в моей ладони, не захотела вылезать сама. И требовались большие усилия. Короче: скальпель и пинцет. И вот что же я вижу? А вижу осколок, который был сперва в мозгу пациента, а затем, вылетев с огромной скоростью, впился в меня. А я думал, на пол упал… Да уж… Повезло, так повезло. Моё! Никому не отдам. Пусть бабуля бамбук курит. Просила бесплатно вылечить? Просила. Платы нет. Так что… Но надо подстраховаться:

— Игорёк, не подаришь на память о моём подвиге? — киваю на окровавленный кусок металла.

— Да забирай, конечно, — машет на меня руками. — Ты же от него тоже пострадал.

— Вот именно, — киваю, — пятьдесят на пятьдесят. Половина ты, половина я. И свою половину ты мне только что подарил, — счастливо жмурюсь.

— Но ты силён, — чешет затылок, — на живую вырезал. Или не больно было? Ты обезболил, да?

— Нет, — качаю головой, — такие вещи надо на живую доставать, чтоб боль была. Чуть не описался.

— Но почему? — удивляется.

— Артефакт! Мы только что, случайно, создали артефакт огромной силы. Я из него такой амулет забабахаю, закачаешься! Видел, как рука зажила? Я даже не заметил.

— Э-э-э?..

— Он был у тебя в мозгу, — поясняю, — ты жив. А покинув твою голову, он оказался в теле колдуна древней крови. Скромно отмечу, весьма сильного колдуна, несмотря на молодость. Случайность. Думаю, такого больше ни у кого нет. Вряд ли ещё где бегает чувак с пулей в мозгу.

— С осколком.

— Без разницы, — спрятав в ещё одну пробирочку трофей, иду мыть руки.

— Так может не надо стирать мне память?

— Надо, дружище, надо.

Нет, меня это уже начинает потихоньку бесить. Этот витязь недоделанный сидит и пялится на меня, ни в какую не желая засыпать.

— Ну ты силён, бродяга… — обречённо опускаю руку на стол.

— Так что? Не получится стереть память? — радостно подпрыгивает это великовозрастное дитё. — Я сразу говорил — не надо париться, ерунда всё это!

— Игорь, у тебя два варианта. Или ты расслабишься и перестанешь сопротивляться, и всё будет тип-топ. Либо есть риск, что мозг твой немного расплавится. А я этого не хочу, нравишься ты мне.

— Ты на что это намекаешь? — парень захлопал ресницами и жеманно ручкой так… Вот гад, ещё и угорает.

— Я устал, я зол. А вдруг с мамой твоей напортачу?

Вот это другое дело — вмиг стал серьёзным, выпрямился и обречённо произнёс:

— Гад ты, Тимоха.

Хм… Может, я просто слишком самоуверен и что-то не так делаю? Всё может быть. Сомнительно конечно, но всё-таки передо мной витязь. Так-так, и чего туплю? У бабули же специальный амулетик есть, именно под это заточенный. С ним точно никаких ошибок быть не может.

Ну вот, другое дело! Стоило только осознать всю бесперспективность попыток соскочить с промывки мозгов, как всё получилось, вырубился как миленький. А скорее всего амулет сработал, всё-таки специализированная штука. Быстренько рассказал жертве моих экспериментов, что как только его отец ушёл, он вырубился и нечего не помнит. Щелчок пальцами, и хлопая глазами, Игорёк очнулся:

— Я вижу! Чёрт возьми, я вижу! Парень, да ты волшебник! Дай я тебя расцелую!

Блин. Наверное, я просто устал, так как на этот раз увернуться не успел. Игорь поймал меня за руку, потянул через стол и засандалил в дёсны. Прям зубами скрежетнуло.