Ринувшись вперёд, навалился сверху, схватил его за цепочку с амулетом и рванул, что было сил. Порвалась, а куда она денется. После определённой границы рвутся все амулетные цепочки, иначе можно и голову оторвать ею. Руку опалило огнём, как будто до костей прожгло. А может и прожгло, смотреть некогда. Отбрасываю в сторону святящийся амулет обугленной рукой, потом посмотрю насколько серьёзно. Плохо, что в кулак не сжимается. Ну так есть же левая! Не пинайте Лекаря, иначе Витязь-Берсерк разобьёт вам лицо, даже лучше, чем кирпичом. Пусть и левой рукой.

Угадайте, кто оказался во всём виноват? Правильно Тимоха! А почему? Потому что первый начал! Дескать, не поздоровался и началось. На что я честно отмазался:

— Да он как вошёл, у него сразу на лице было написано, чтоб ему кирпичом врезали!

— Так-то да, — закивал батя, с улыбкой посматривая на сидящего в кресле деда, упившегося зельями и со скорбной миной сжимающего в руке уже не светящийся амулет. Острый приступ ревматизма это вам не шутки. Хотя и миновал уже.

А лечить его я отказался на отрез, потому что устал, сил нету, на себя всё потратил, к слову, руку мне пусть и не прожгло до костей, как я опасался, но ожог был знатный. Так что через недельку, возможно, если дед Гордей будет себя хорошо вести.

Вот бабка и сделала, что смогла, для облегчения страданий. Ему ведь не заклинанием прилетело, которое можно отменить. Короче, он теперь просто болеет и его надо лечить. Да что говорить, вылечат. Та же бабка может. А я не буду.

И вообще, когда меня от боли крутило, все сидели, а как деду пару разочков по зубам дал, так оттащили. Кстати, Игорёк уже пришёл в себя и сидит в моей новой футболке, его вся в крови, и пытается доказать матери, что всё в порядке. Как же хорошо, что Барсик решил, что ему это всё не интересно и куда-то свинтил, ещё до того как всё завертелось, а то и ему бы прилетело. Хотя кто его знает… Он бы всяко, в лоб в атаку не пошёл, а вот сзади… Хм… Хорошо, что не было. А то мало ли, прибил бы его дед Гордей и всё…

Кстати, теть Аня рвалась уйти, после побоища. Мол, что за беспредел и зверства? Но после фразы деда Гордея, которую он произнёс, отчётливо посвистывая выбитым зубом (я постарался), осталась:

— Уйдёшь и можешь не рассчитывать на защиту. Я всего лишь показал твоему сыну, чего он стоит против нас. Тем более, что он напал на меня. Сейчас вы вне закона. У Перевёртыша должен быть хозяин!

— Хозяин? — вскрикнула тётка. — Мы не животные!

— Да ну, — дед гордо скидывает голову и, не смотря на то, что сидел тогда на стуле, посмотрел, как бы, свысока, — не напомнишь, кто это на меня напал? Кстати, только за это я мог его убить. Но прошу заметить, не убил.

Вот теперь все сидят, пялятся друг на друга и фигню всякую про других думают. Я вот точно. У нас патовая ситуация. Пару минут назад прозвучало:

— Немедленно вылечи меня или уйду, и за жизнь твоего брата, сестёр и тётки никто не даст и ломаного гроша, — и криво усмехнувшись, поправился: — Хотя о чем это я? Золотом по весу дадут! Как думаешь, долго они проживут?

— Тима, вылечи, — попросил отец.

— Зачем? — пожимаю плечами.

— Ты же слышал, — дёргает себя за ус отец.

— Пф… — развожу руками, — делов то. Завтра же официально заявлю, что это мои брат, сестра и тётка, а ещё есть дядька, — в этот момент Игорёк с тёткой так на меня посмотрели… удивлённо одним словом. — Пусть не родной, но отец брата, — благодарно кивают. В глазах тётки появляются слёзы. — И я беру их под защиту.

— Ты не совершеннолетний, ты не можешь говорить за весь род… А мы не будем их защищать.

— Ты глухой? — с сомнением смотрю на деда. — Я же сказал под мою защиту.

— И что? Ты не сможешь их защитить, — ох, это посвистывание, от дырки в зубах, прямо, как бальзамом по сердцу.

— Ага, — усмехаюсь, — вот только я досконально расскажу, какие у нас родственные отношения, чтоб все понимали, что батя за сестру с племянниками ПЕРЕВЁРТЫШАМИ порвёт. Ну, а я уж в меру своих сил…

— Ты не посмеешь? — рычит дед.

— Я точно посмею, — усмехается отец, сразу въехавший в мой замысел. — А случись что, неважно потом будет, брали ли вы официально под защиту или нет… Слухи…

Так что у нас пат. Сидим молчим. Удастся ли договориться? Если дед закусит удила? Что тогда? Оно конечно можно сделать, как я сказал, но это так. Полумеры. Даже четверть меры. А вот если Род возьмёт под защиту, то Перевёртыши не дадут своих в обиду. Научат всему, что надо знать и уметь.

— Род возьмёт эту семью под защиту, думаю Радогор будет рад внукам, но у меня есть несколько условий, — смотрит на меня, — и это не обсуждается.

— Тима, вылечи, — произносит бабуля, явно идя на опережение. Вроде, как и не просил, а ответный жест доброй воли.

— Не хочу, — мотаю головой.

— Тимофей! — грозно рычит ведьма на бедного меня.

— Не ори, — вздыхаю. — Я сказал не хочу. Это не значит, что не вылечу.

Встаю и направляюсь к деду, тот настороженно пялится на меня. Жутко захотелось выкинуть какой-нибудь фортель, типа вскинуть руки и крикнуть. Бу-у-у! Сдержался. Чай не маленький уже, такой ерундой заниматься. Вот понимаю выбитый зуб, это дело. Кстати, лечить его или нет? А фиг с ним, лечим всё.