Она говорила и говорила, а я знай кивал. А что тут еще поделаешь?

– На этот раз ограничимся предупреждением, – сказала Донателло, – но имей в виду: ты ступил на скользкую дорожку. Понял?

Кивок, кивок, кивок, кивок…

Я ее почти не слушал. Я мог думать только об одном:

Тридцать пять тысяч очков за один день! Я принял вызов, который бросил мне Лео, и с честью выдержал испытание. И даже лучше: теперь я был уверен, что Джеанна Галлатта знает о моем существовании. Вот это настоящее достижение!

Отпуская меня, Донателло сказала:

– Надеюсь, ты вынес урок из случившегося.

– Конечно, – ответил я. – Очень хороший урок.

А урок этот был такой: есть два способа играть в «операцию ДВП» – по-скучному и по правилам, которые придумывает Лео.

Ах да, и еще я узнал, что Тихий Лео – настоящий гений.

Мы с Лео пришли ко мне домой, заперлись в комнате и принялись записывать случившееся в тетрадь, отведенную для «операции ДВП», – все правила, которые я нарушил, очки, которые заработал, и даже кое-какие картинки, нарисованные Лео, чтобы задокументировать происходящее.

Мы занимались делом, никому не мешали, и тут я услышал, как внизу, в коридоре, взревел Медведь.

– ТЫ ЧТО ЭТО ДЕЛАЕШЬ? – завопил он.

Раздался голос Джорджии.

– Да ничего, – ответила она. – Я просто хотела…

– Я же смотрю! Не смей переключать!

– Но вы же спали.

– Никаких «но»! – заорал он. – Хочешь – смотри игру со мной, а нет – выметайся! Не хочешь – как хочешь!

Через секунду я услышал шаги, а потом хлопнула дверь комнаты Джорджии.

Я терпеть не могу, когда он на нее так кричит. Это даже хуже, чем когда он кричит на меня. Она же ребенок, а он – ну, он тоже вроде ребенка, но только здоровенного и самого вредного из всех.

– Чего к маленьким пристаешь! – крикнул я вниз.

– Не лезь не в свое дело! – крикнул в ответ Медведь и включил на всю мощь звук телевизора. Спорить было бессмысленно.

– Знаешь, – сказал Лео, когда я закрыл дверь, – нужно ввести новое правило.

– Я тоже об этом подумал, – сказал я. – Правило, что во время игры в «операцию ДВП» никто не должен пострадать.

– Особенно младшие, – добавил Лео.

И я с ним согласился. Если, допустим, Миллер-киллер случайно сядет на шредер, я плакать не стану. А вот все остальные…

– Назови это правило «Не будь Медведем», – предложил Лео.

– Может, просто «Никому не причинять вреда»? – предложил я.

– Можно, – согласился Лео, и я записал это правило в тетрадь.

Да нет, я не святой. И лучше я от этого своего решения не стал. (Как вообще можно стать лучше? Столько раз слышал, а все равно не понимаю.) Но если с правилом «Никому не причинять вреда» я стану хоть чуточку лучше Медведя, я согласен.

Потому что Медведю надо только одно: сделать кому-нибудь больно.

Знаете, в историях про вампиров часто рассказывается, как новоявленный вампир сначала не хочет пить кровь, а потом попробует один раз – и все. Дальше для него уже ничего больше не существует, только кровь, кровь, КРОВЬ!

Ну ладно, неудачный пример.

Я что хочу сказать: разобравшись, как играть в эту игру, я начал втягиваться. Следующие пару недель я оттачивал технику. За творческий подход Лео присуждал мне бонусные очки, и это подталкивало меня. Но помогал мне не только Лео.

Наверное, сейчас как раз подходящий момент, чтобы познакомиться с другими обитателями городской тюрьмы Хиллз-Виллидж (она же школа), которые «мотивировали» меня и заставили полностью выкладываться в игре. Вот они.

Это поварихи из кафетерия. Я зову их Милли, Билли и Тилли. По-моему, они работают в специальном проекте по снижению численности детей среднего школьного возраста – один ланч в одни руки, и никаких проблем.

Это мой учитель испанского сеньор Вассерман.

Он нормальный, пока ты не ошибаешься, но если ошибся – то держись!

Мистер Лэттимор, учитель физкультуры.

Между прочим, ему так никто и не объяснил, что у нас тут не армия, – и я не шучу!

Последний случай принес мне целую кучу очков. Мистер Лэттимор решил, что старый самокат на беговой дорожке – это не смешно. (Еще бы – чувство юмора нашему физкультурнику удалили году эдак в 1985-м.) Он велел мне сделать тридцать отжиманий, пробежать два круга и… та-дамм! – приказал остаться после уроков. Наконец-то!