Продавец из сексшопа… Нет, я не из тех, кто видит в мужчине только банковский счет. Я не охотница за олигархами, не мечтаю о миллионере и каких-то золотых залежах. Но мне, черт возьми, двадцать семь. Это в двадцать можно оставить время на раскачку, а ближе к тридцати нужна стабильность. Если к этому возрасту мужчина не сделал хоть какую-то карьеру, значит, амбиций у него нет, разве не так? Он не привык брать ответственность, живет, как Бог на душу положит. И этот его коробочный бардак – лишнее тому подтверждение. Вся его жизнь, судя по всему, похожа на один большой переезд. Вроде все есть – но где что лежит, непонятно, а разгребать – лень и как-нибудь завтра. Просто запихнуть все в комнату и сделать вид, что и так неплохо.

Знаю, Марков даже не заикался об отношениях. Но такова уж моя бухгалтерская натура: я все просчитываю наперед, пусть и гипотетически. И мне не понадобилось много времени, чтобы понять: путь под названием «Леша» ведет в тупик. Дети в его планы явно не входят, а если он и станет отцом в каком-то внезапном порыве, то это ему сразу наскучит. Потому что воспитание это, как ни крути, методичная и рутинная работа. Марафон, а не спринт. И как он, интересно, потом будет рассказывать ребенку, кем работает? Так и вижу родительский день в школе: Васин папа – повар, Машин – полицейский. А вот и папа Ванечки Маркова, он продает резиновые члены. И Леша такой: «Ну что вы, Марьиванна, не только. Вот еще образец наших новых клиторальных стимуляторов. Кстати, не хотите со скидкой?»

Н-да, мне отчаянно нужен был свежий воздух. Прохладный вечер – самое то, чтобы прийти в себя, унять не в меру разбушевавшееся тело и осадить несвоевременные мысли.

 – Пройдусь пешком, – сообщила я Леше и ломанулась мимо его коробочных баррикад к выходу.

 – Постой, – он догнал меня у самой двери. – Я провожу.

 – Да тут всего ничего, минут пятнадцать пешком…

 – Нет, – отрезал Марков. – В таком состоянии я тебя одну не выпущу.

 – В смысле?

 Он придирчиво оглядел меня с ног до головы.

 – Ты сейчас слишком… Уязвима.

 Я согласилась, лишь бы поскорее уйти и не находиться больше с ним наедине в этом чересчур тесном, – возбуждающе тесном, – пространстве. И уже в лифте, увидев свое отражение в зеркале, я поняла, что он имел в виду.

Выглядела я, как проститутка после двенадцатичасовой смены. Растрепанная, припухшие губы искусаны, в глазах – поволока. Мужская рубашка застегнута криво, словно ее надевали второпях, сразу после бурного секса. Увидела бы меня сейчас мама – убила бы.

Наспех приведя себя в порядок, я заправила рубашку в юбку, чтобы она хоть отдаленно напоминала блузку. Ну, хотя бы в вечернем полумраке. Все же я не была готова к тому, чтобы обо мне распускали сплетни востроглазые бабульки у подъезда.

Мы шли до моего дома в полнейшем молчании, между нами повисла неловкость. Леша, наверное, уже жалел, что ввязался в эту авантюру: обычно он трындел, не закрывая рта, а теперь вот слова из него было не вытянуть.

 – Ну, – выдохнула я с облегчением, когда мы свернули в знакомый двор. – Вот я и дома.

 – Приятных тебе снов, отличница, – фонарь у подъезда перегорел, и я не могла разглядеть выражение Лешиных глаз, только увидела, как блеснули его зубы в извечной улыбке. – И не забывай: руками себя не трогаем.

 – Есть, кэп, – я шутливо отдала честь. – Какой план на завтра? Мне снова приехать к тебе после работы?

 – Не знаю пока, – отозвался он, помедлив, и я заметила, что веселость исчезла из его голоса. – Может, вернемся к «скайпу».

 – Как скажешь, – я уже раскрыла рот, чтобы попрощаться, как вдруг меня кто-то окликнул со стороны подъезда.

 – Юленька? Юль, это ты?!

Я остолбенела, боясь пошевелиться. Свекровь. В смысле, бывшая свекровь. Или бывшая будущая?.. Короче, Сашина мама.

 – Ты чего? – шепнул Марков. – Соседка, что ли, которую ты залила?

 – Хуже, – едва слышно выдавила я. – Мама моего жениха, – и, собравшись с духом, обернулась и помахала рукой. – Здрасьте, Людмила Федоровна!

Она направилась к нам, пока я лихорадочно соображала, что ей говорить. Саша обсуждать с ней разрыв запретил, стало быть, она все еще считает меня невестой сына. Представляю, что она подумает! Только Саша в командировку, а эта шмара гуляет с левыми мужиками! Теперь даже причину для расставания не придется изобретать, все спишут на мою якобы измену.

 – Ты уж извини, я без предупреждения, – Людмила Федоровна не сводила настороженного взгляда с Маркова. – Я на даче яблоки собрала, грибочки закатала, хотела вас с Сашенькой угостить, а он вот в командировку умотал. Сказал, тебе завезти.

 – Что ж вы мне сразу не позвонили?

Риторический, конечно, вопрос. Что-то мне подсказывало: Саша не просто так отправил ко мне мать. Во-первых, она нам грибов еще две недели назад привозила. Ничего не могу про них плохого сказать, они хороши, но так много мы за весь год не съели бы. А во-вторых, Людмила Федоровна всегда меня заранее предупреждала о своем визите. Особенно, с тех пор, как ее научили пользоваться «вотсапом». И тот факт, что именно сегодня, когда Саша узнал о предполагаемом конкуренте, она вдруг приехала без звонка… Все это отчетливо попахивало проверкой на вшивость.