Шрифт:
– Мы не поедем Влад. Дай нам адрес – доберемся сами.
– Ну почему же, езжай с ним! – неожиданно взвизгнула Юлька. – Чего со мной церемониться? Ты же не церемонилась, когда приглашала этого мудака к нам в компанию!
В полном изумлении, я оглянулась на нее – когда она успела так завестись?
– Никуда я без тебя не поеду… Эй, стой!
Но она уже топала обратно.
Я и оглянуться не успела, как ее и след простыл – вызвала лифт, вломилась в него и уехала наверх.
– И что теперь? – развела я руками, чувствуя, что тоже начинаю злиться. – Чего ты к ней прицепился со своими шуточками?
– Да чего я-то… Я ж просто так… для смеха… – оправдывался Влад, и сам выглядящий растерянным.
– Просто так… И что, ты действительно хотел ее туда посадить?
– Да там даже мама моя сидела, и ничего! Тоже мне, королева…
Расстроенная, я не сразу отреагировала на писк мобильника. А когда увидела, что за сообщение мне пришло, пришлось взяться рукой за открытую дверцу машины, потому что мир как-то резко качнулся и даже слегка закружился.
«Двенадцатая машина от тебя в сторону выхода, с правой стороны. Иди туда ПРЯМО СЕЙЧАС.» - гласило лаконичное, но очень выразительное сообщение.
Глава 13
Я не помню, как избавилась от Влада. По-настоящему не помню. Наплела, наверняка, какой-нибудь чуши про плохое самочувствие, и сбежала так быстро, что теперь он будет думать, что у меня понос.
А сбежав и завернув за угол, стала невольно притормаживать. Потом сильнее притормаживать, и еще сильнее, и еще – пока не стала самой себе напоминать сражающуюся со встречным течением медузу.
Чего я от радости-то запрыгала? Знаменский ведь, наверняка не зовет меня, чтобы по головке погладить. Даже сомнения нет, что будет хамить, язвить, а еще и наказание влепит за такое явное ослушание.
А даже если и не влепит. Даже если просто предложит продолжить то, что между нами было начато – чему радоваться-то?! Ужин – галочка, прелюдия – галочка. Всё! Следующий этап – лишение меня невинности. Под мои истошные вопли и слезы в три ручья.
Не-не-не. Я не готова.
Остановившись, не доходя до уже видной мне машины метров пять, я попыталась собраться с мыслями… или чувствами.
Итак. Чего я хочу от этого мужчины?
Повторения того, что он вытворял со мной в пятницу вечером? Безусловно.
Общаться с ним, быть у него дома, спать у него в кровати? Да! Хоть каждый день и каждую ночь. Переехала бы к нему, если б позволил. Всего хочу, кроме кровавого месива в постели.
Что ж… решила я, заставляя себя сдвинуться с места, пока окончательно не запугала себя до смерти. Буду импровизировать.
***
– Садись, – приказал мне Знаменский, как только я открыла дверь.
С опаской поглядывая на него, я уселась на пассажирское сиденье.
– Виктор Алексеевич… – сама начала, решив не дожидаться экзекуций. – У меня с ним ничего не было… Мы просто проект…
– Молчи и слушай, – перебил он меня, повернувшись и положив руку мне на колено. – Ко мне снова приходила эта, как ее, Грачева…
От неожиданности я ойкнула и втянула ртом воздух, пытаясь абстрагироваться от волны возбуждения, мгновенно хлынувшей от его руки во все возможные стороны.
– З-зачем приходила? – не сводя глаз с его пальцев, спросила я.
Рука чуть сжалась, сминая плоть.
– Хотела… меня.
Его слова доходили до меня лишь отчасти – до такой степени все мысли и побуждения сосредоточились на одном конкретном отрезке моего тела. Между бедер все стиснулось и жарко пульсировало, подогреваемое недавними воспоминаниями.
– Дрянь… – прошептала я, откидывая голову на подголовник и закрывая глаза. Рука продвинулась на сантиметр выше. – И что вы ей сказали?
– Что я не сплю со студентками, – его голос неожиданно прозвучал очень близко – у самого уха.
– А она что? – пульсация каким-то образом поднялась выше, эхом отдаваясь в висках. Не открывая глаз, я повернула к нему голову и тут же почувствовала пальцы на своих щеках.
– Сказала, что ты согласилась свидетельствовать против меня в обвинении в домогательствах. Которое они готовят.
Пальцы сжались сильнее, и я испуганно распахнула глаза.
– Что?..
Его лицо было так близко, что я буквально утонула в его эмоциях – в болезненном, горьком разочаровании, сведшем его черты.
– Я ведь играл с тобой, Семёнова… – пробормотал он, вглядываясь в меня с таким видом, будто пытался заглянуть мне под кожу. – Неужели ты не поняла, что я не причинил бы тебе вреда?.. Как же сильно я ошибся…
Все бесполезно, с отчаянием поняла я. Он не поверит, ни за что не поверит, что я сделала это ради него – узнать, что там затевается… Я моргнула и почувствовала, как слезинка срывается с ресниц и падает мне на щеку. Он стер ее большим пальцем.