Старейшина ожидал нашего внимания, находясь на маленьком выступе под скалой. Скала эта была вся испечатана ладонями. У каждого большого отпечатка ладони была пара — ладонь чуть меньшего размера. Конечно, было понятно, чьи это отпечатки, и что нам с Калимом тоже предстоит оставить свой след. Мысль об этом меня даже возбудила. Я подумала даже, что исполнение данного ритуала позволит мне ощутить себя здесь окончательно "своей". В голове предстала картина, как мне, оставляющей свой след на этой скале, открывается дверь в сердце самой Австралии, как она принимает меня и отныне позволяет считать себя тут как дома.

Нас со старейшиной разделял узкий каменный мост, по левую и правую стороны которого находилась пропасть. Мурашки бегали по всему моему телу, пока мы с Калимом медленно шли по этому каменному сооружению. Заиграла красивая нежная музыка. Я очень хотела обернуться и взглянуть на инструмент, который издавал такие приятные звуки, но понимала, что сие действие сейчас неуместно.

Наконец мы предстали перед седовласым пожилым мужчиной, который и должен был объявить нас мужем и женой. Он протянул к нам свои руки и затем внимательно посмотрел на меня, будто я должна была ему что-то отдать. Поняв моё неведение, старейшина точно также обернулся к Вождю. Тот снял с талии свой пояс и вложил его в вытянутую руку седовласого старика. Я, вмиг поняв, что требовалось сделать, тут же развязала свой пояс и вручила его исполнявшему роль священника старейшине.

В тот момент, когда наш священник обматывал этими поясами наши с Калимом руки, я слегка призадумалась.

— Интересно, будет ли в Англии считаться действительным брак, заключенный в Австралии? — пронеслось в мыслях, — Англия. Я вернусь когда-нибудь в Англию?..

Впервые я позволила себе словить себя на этой мысли, которая заставляла всё сжаться внизу. Но сейчас было не самое подходящее время для подобной грусти или переживаний, поэтому я быстро вернулась в момент реального времени и торжествующих ощущений. Наши с Калимом связанные руки олицетворяли сейчас наши связанные теперь жизни. Отныне мы самое важное, что есть друг у друга. Мы самые близкие и самые родные люди на земле.

Пока мы с Вождем стояли связанные по рукам, старейшина зачитывал нам наши клятвы. С каждой секундой, с каждым произнесенным словом, я осознавала, что моё место именно здесь. Мне судьбой было уготовано оказаться на этом материке и встретить этого мужчину. Я до сих пор помнила, что сделал со мной один его взгляд в ночь нашего знакомства. Вождь Всех Вождей тот самый человек, рядом с которым я чувствовала себя спокойно и свободно. А его поступки и действия давали мне столько любви и тепла, что мой выбор не вызывал у меня ни единого сомнения.

Теперь, анализируя свою жизнь в Англии, я понимаю, почему не получалось быть счастливой там. Почему меня так порой раздражали мои, казалось бы, полные разнообразия и развлечений дни. На самом деле моя жизнь в Англии была пустой. А здесь она стала наполненной. Здесь мои дни наполнены смыслом.

Теперь понятно и то, почему не получилось с Майком, почему иной раз я чувствовала, будто со мной рядом чужой человек. Все наконец-то вставало на свои места. И будущее больше не казалось мне каким-то неизвестным и пугающим. Хотя некая неясность все же присутствовала.

Наконец подошло мое время запечатлеть свой след на скале предков. Ко мне поднесли чашу, наполненную чёрным раствором. Следуя примеру Вождя, я окунула в эту чашу свободную руку. Далее мы заворожено подошли к скале. Капли чёрного раствора медленно падали на моё платье, но меня это сейчас мало беспокоило: я целиком и полностью была увлечена тем, как Калим вдумчиво подбирал место для наших отпечатков.

Вот он определился и прислонил свою ладонь к холодному камню, затем обернулся ко мне, пригласив жестом сделать тоже самое. Спокойно и лишних без слов я сделала пару шаров вперед, подойдя поближе к своему теперь уже мужу. Подняв свою перепачканную руку как можно выше, я прислонилась ладонью рядом с отпечатком своего нареченного. Задержавшись в таком положении на несколько секунд, я отвела руку назад. Готово, дело сделано. Теперь скала предков будет рассказывать будущему поколению и нашу с Калимом историю тоже. Пусть эта история только начинается, но я уверенна, у неё будет счастливое заключение.

Дальше, следуя обряду бракосочетания, мои с Вождем руки развязали. А пояса сложили в чашу и подожгли. Все вокруг, замерев, наблюдали, как долго они прогорят. Ведь продолжительность их горения говорила о длительности и успешности заключенного только что брака.

Я молила, чтобы эти чертовы повязки горели очень долго, да так ярко, чтобы никто не смог усомниться в успехе этого союза. Калим в этот момент шепнул мне над ухом, что наша любовь продлится вечно. Его настрой меня порадовал, и я смущенно, словно юная девчушка, которой только что нашептали море комплементов, опустила глаза.

Со словами "Да, здравствуют Вождь Всех Вождей и Жена Вождя Всех Вождей" и другими весёлыми возгласами нас проводили до запряженных лошадей. Впервые мне позволили ехать на коне одной, будучи при этом в положении! Я сначала очень удивилась, отправив своему мужу недоверчивый взгляд, который как бы говорил: "Нельзя же?". А Калим лишь также взглядом мне ответил: "Для тебя, Дорогая Кенна, можно всё!".

Празднование по случаю свадьбы Вождя проходило в той самой беседке, которую так старательно строили, а затем украшали весь последний месяц. Я, как и в первую ночь нашего знакомства, сидела непозволительно близко к Вождю Всех Вождей. Но теперь мне не нужно было опасаться косых взглядов или замечаний, следить за речью и думать, что говорю. Теперь я могла с гордо поднятой головой говорить с Вождем Всех Вождей хоть всю ночь, хоть обо всем на свете, потому что теперь я являлась законной его супругой. Это открытие сильно подняло мне настроение, отогнав тем самым все дурные мысли прочь.