Он вспоминал родную Картахену, бои в Гибралтарском проливе с армадой лузитанских ренегадос - корабль дона Мигеля еще хранил заметные следы тех событий. "Да, славно потрудился мой "Ганнибал"!" - дон Мигель дружески похлопал по планширю мостика. Тут его отвлек хохот солдат, пьющих на полубаке текилу. "Они ведь тоже пережили немало", - подумал дон Мигель, щурясь на солнечные блики, пляшущие на помятых солдатских морионах [морион - шлем с высоким металлическим гребнем и загнутыми спереди и сзади полями].
– "И ничего. Как будто ничего и не было... Может, так и надо? Жить одним днем, радоваться тому, что есть сейчас... Но нет, я не смогу забыть..."

Он снова и снова вспоминал кошмар последних шести лет. Приплывших из-за Океана испанцев-гечуапинов, жалкую горстку беглецов, уцелевших в кровопролитных боях с Индейским Всеплеменным Союзом. Им пришлось бежать из Месоиспании, бросив все, даже сомбреро. До Кадиса добрались немногие. То, что они рассказывали, казалось небылицами. Многие им не верили и считали паразитирующими элементами.

Ну, а потом началось самое страшное. С юга, через Гибралтар хлынули орды мавританских зулусов, белокурых бронзовых от загара дикарей, вооруженных страшными ассегаями и древними винтовками "Росс-Энфилд", убивающими за три километра. С Пиренеев спустились свирепые баски и дикие иберы-кахетинцы. Мадрид держался в осаде три месяца. Солдаты и милисианос [ополченец] в синих моно [комбинезон] и кожаных колетах бросались на ассегаи с криком: "NO PASARAN!" - и сотнями гибли под колесами мавританских бронетранспортеров. Потом был страшный марш на Барселону, пожар Валенсии, резня в Малаге...

Теперь те, кто выжил, уплывали на возвращенную древнюю родину - в Старую Картахену. "Да-а, Сеньор Президент - воистину, мудрейший человек, - думал дон Мигель.
– Он навеки войдет в историю как основатель Карфагенской республики. А с ним - с Господней помощью - может, и мы, грешные..."

К реальности кабальеро вернул крик сигнальщика: "TERRA!.." Дон Мигель посмотрел в дальномер. Сквозь отпотевшие линзы, как в дымке, виднелись каменистые холмы и белоснежные строения Бизерты. "Вот она, новая родина, новая жизнь!" - радостно подумал дон Мигель Гарсиабал, конкистадор Его Величества Сеньора Президента Фердинанда III Игнасиобала Великого...

7

...В тринадцатый год Дракона от Падения Владыка

Поднебесной Товарищ Император Сяо направил меня, чиновника

третьего ранга VI департамента Министерства иностранных

дел Китайской Народной Империи Ляо Боцзы, в Западные

Страны вторым помощником начальника каравана. Караван вез

шелк, рис, специи и большое количество патронов,

изготовленных на личных мануфактурах Товарища Императора

Сяо. Миновав Младший Китайский Жуз, жителям которого

недавно даровано звание "почетных ханьцев", караван прибыл

в пределы бо-ляо. Среди бо-ляо живут различные купцы,

охотно приобретающие товары из Поднебесной, особенно

патроны. Здесь встретились нам странные люди, не похожие

ни на бо-ляо, ни на су-мао, ни даже на диких варваров

хэ-хо. Они велики и воинственны и называются ви-хэнго.

Ляо Боцзы, "Записки об удивительном

путешествии в Западные Страны"

[Лао Боцзы (?-?) - китайский чиновник. Сведений о нем

практически нет. Известен по составленному им отчету о

торговой поездке на Северный Кавказ, хранящемуся в 16

отделе Сычуаньского филиала архива 6 департамента

Министерства иностранных дел Китайской Народной Империи

(дело N 5162320, док. N8661). Процитированный в эпиграфе

отрывок является единственным связным текстом в отчете Лао

Боцзы. Остальная часть его "Записок" представляет собой

сплошную приходно-расходную таблицу.]

Жил человек по имени Снеколль по прозванию Хрюм. Он был сыном Офейга Мясистые Ляжки, сына Асмунда Бычья Сила, брата Рогнхильд, дочери Торкеля Лысого, второй жены конунга Ингъяльда Кривозубого. Он был женат на Асню Красавице, дочери Торбьерга, сына Скафти, сына Кетиля Покорителя Островов. Он был могущественный человек и владел многими землями. Но о нем не будет речи в нашей саге.

У Снеколля и Асню были сыновья - Атли, которого позже назвали Черная Рожа, Вигбьод Клюв, Греттир Ревун и Торвальд. Они жили вместе с отцом на острове Майн, каждый в своем хуторе.

Одним летом приплыли к хутору Вигбьода фоморы [ирландские морские разбойники; в дохристианское время - выходцы из потустороннего мира и одновременно - один из "народов", заселивших Ирландию (ср. Фир Болг в "Битве при Маг Туиред")] на трех кораблях. Вигбьод тогда как раз был дома. Он сидел в горнице и пил пиво. Вот заходит со двора его жена Тордис и говорит:

– Неплохо было бы тебе выйти и посмотреть, кто к нам приплыл.

На это он отвечал, что, мол, если кто-то хочет его видеть, пусть идет в дом, а он будет пить свое пиво. Тордис говорит:

– Сдается мне, что пиво тебе дороже всего на свете, потому что ты не можешь с ним расстаться, хотя скоро лишишься не только пива, но и всего, что имеешь.

Он ответил, что, мол, поживем - увидим, однако встал и вышел во двор. Он был очень сердит. Вот он посмотрел на берег и видит, что его люди бегут к хутору, а фоморы гонятся за ними и многих уже убили. Тут он велит своим работникам Торду и Хьяллю выкатывать из сарая пушку, а своего воспитанника Тьяцци посылает запереть ворота. Торд и Хьялль выкатили пушку и стали стрелять по кораблям. Однако оба стреляли очень плохо, и ни один снаряд не попал в цель. Глядя на их стрельбу, Тордис сказала: