— Где этим малолетние подонки?!

Ему что-то ответила Луиза. Стук каблуков угрожающе быстро приблизился, остановился напротив незапертой двери. С ужасающим грохотом распахнув её ногой, в ванную комнату влетел Аттал. Он был взбешён, рот его перекосила злоба, казалось, будто с оскаленных клыков капает яд. Одна нога чернела от грязи — и на ботинке, и внизу брючины. Влетев, Аттал Иванович внёс частички нечистот на чистый кафельный пол, умудрившись наступить даже на белоснежный ворсистый коврик, оставив на нём тёмно-коричневое пятно.

— Вы! Вы! Сучье отродье! — заорал он, тряся кулаками. — Вы что, блять, совсем берега попутали? Я вам чё, мешалка бетонная, чтобы так меня с дерьмом смешивать, а? Вы чё, краёв не чуете? Фраера трамвайные! — он обернулся к перепуганной Алисе, успевшей только прикрыть грудь и разинуть рот. — Оденься, ёп твою мать! — потом обратился к восставшему из ванной голому и мокрому Кащею. — И ты эти, как их, яйца прикрой, блять, что ты как долбоящер? — и продолжил, что было мочи, вопить. — Вы оба сами по себе такие тупорогие, или вас этому кто-то специально обучал? Вы чё творите, демоны?!

Он проорал это в таком бешеном темпе, что никто не успел даже осмыслить происходящее. Между тем Аттал продолжал надсаживать глотку:

— Что вы, блять, нахуесосили, полудурки хреновы?! Почему вы… э-э-э… мозгами не думали? Куда вы полезли в… э-э-э… в жопу без смазки?

— Папа, папа, постой, ты о чём? — впервые ответила ему дочь, прикрываясь перекрещёнными крест-накрест руками. Колян тоже опомнился и закрыл паховую область ладонями.

— Я о чём? Ты чё, считаешь отца… э-э-э… обсосом? Думаешь, что у меня после инсульта извилины распрямились? Да я в том месте, где вас зайцы в жопу драли — волкам в рот давал! — разозлённый Аттал в гневе опрокинул вешалку с халатами и полотенцами, стоявшую подле входа. — Да я вас всех урою! Поняли меня вы, двое? Я вас укокошу обоих! — взревел он. — Алиса — я тебе всю эту, как её, э-э-э… всю жизнь, с самого детства, говорил: «Алиса, не вырастай такой же тупой шлюхой, как твоя мать!». Сколько раз я тебе об этом говорил, но ты всё равно выросла тупой шлюхой!

— Аттал, объясни в чём дело! — прикрывая достоинство левой рукой, потряс правой Колян. — Ты про что, я не вникаю?

— Я про что? — даже удивился хозяин дома и переспросил. — Я про что? Я про то, Колюня, что вы с Алиской решили опрокинуть меня, пока я в бессознанке чалился. Да оденься уже, Алиса, э-э-э… вагина ты поперечная! Что ты стоишь, как лярва на панели?! Твой отец с тобой за дело разговаривает, а ты сиськами трясёшь, курица безмозглая!

Алиса судорожно нагнулась и с бледным видом стала напяливать на себя плед. Кащей цаплей вышагнул из ванной, но, так как между упавшими полотенцами и ним оказался Аттал, его величество Никола Голый снова прикрылся руками, стоя на кафеле и дрожа от холода.

— Вы что же, твари, решили меня на повороте уделать?

— Аттал, я же тебе рассказал — мы думали, что ты умрёшь, и поэтому… — начал было Кащей, но хозяин дома гаркнул.

— Да не чеши мне яйца, молокосос! Думал, втёр мне лажу? Показал тот же хер, только в левой руке? На тебе, выкуси! Алиса первая узнала, что я выживу! Да, доча? Доктор ведь вам с Комаром это понятно объяснил, надеюсь? Расписал, что я выживу и ничего продавать не нужно! Ты же знала, что я выкарабкаюсь, так почему ж ты Валере документы-то не отдала, сучка ты? Родного отца под монастырь подвести хотела? Решила первой леди стать, через батьку перешагнуть, гнида ты малолетняя! — Аттал повернул перекошенное злобой лицо к Алисе. Та только набрала воздух, чтобы что-то ответить, как внезапно сдулась, выдохнула, покраснела и сникла.

— То есть вы решились меня похоронить живьём, ребятишки, так это нужно понимать? Скинуть мой полис, пока я в коматозе чалюсь? Что же вы за люди такие, чтобы отца родного-то, а? Сволочи вы! — орал хозяин дома, а Кащей недоумённо уставился в одну точку, словно силясь понять услышанное. — Неблагодарные! — Аттал ткнул в них пальцем по очереди. — Решили слить меня, да? Я же вас с детства воспитывал, понятия вам втолковывал, а вы просрали всю мою науку! И чуть было всё моё хозяйство не размотали! Я же всё для вас готов был сделать, а вы? Сучёныши ублюдские, паскуды мразотные, в этот, как его, в этот, в рот вас всех наоборот!

Хозяин дома орал и орал. Колян всё не отмирал, медленно взмахивая ресницами, пока, наконец, не повернул шею и с идиотским выражением лица не уставился на Алису в упор. Та заметила его взгляд. Аттал тоже обратил внимание. Возникла пауза, которая, казалось, будет продолжаться вечно.

Наконец хозяин дома произнёс более ровным тоном.

— Ты хочешь сказать, Коля, что ты об этом не знал?

Голос Аттала звенел надеждой, умоляя судьбу.

— Хочешь сказать, она одна меня слила?

Аттал с ненавистью оглядел дочурку.

— Или ты не знал, что я выживу?!

Но Коля словно не слышал.

— Выпну только её, сын!

Кащей молча думал.

— Ты лишь скажи!

Тишь давила.

— Ты знал?

— Знал.

*

— Нахрен ты сказал, что знал, придурок?! — буркнула Алиса, вышагивая с чемоданчиком на колёсиках по заснеженной дороге, ведущей до шлагбаума при выезде из домовладения. Сверху давило мрачное серое небо.

— А что мне нужно было сказать — что не знал? Взял такой и слил жену, да? — гневно фыркнул Колян и прикурил сигарету. — На следующий день после свадьбы! Сама-то думай, что чешешь!