– Ещё чего не хватало! – возмутился Андрей и, круто развернувшись, увёз Н.А. Я озадаченно посмотрела ему вслед. Наверное, он решил, что я не теряю надежды под каким-то предлогом всё же увезти Н.А. к себе в Москву.

Не без опаски подошла после службы к Н.А. и Андрею. Но Андрей, видимо, уже забыл об инциденте в прошлое воскресенье. За оградой церкви, пока Аида надевала Н.А. головной убор, к нам подошёл местный лохматый мужичок.

– Я знаю, где вас могут вылечить, – сказал он и протянул какой-то листок. Я заглянула в него и сразу вернула ему бумажку.

– Да это реклама секты сайентологов!

– Никакая это не секта, – окрысился лохматый.

– И не просто секта, а сатанинская секта. Я и вам не советую туда ходить, – сказала я.

– Ну раз не хотите, так и сидите всю жизнь на инвалидной коляске, – прокричал вслед лохматый.

– Лучше сидеть всю жизнь на инвалидной коляске, чем быть в этой секте, – ответила я ему.

– А что это за секта? – поинтересовался Н.А.

– Да они вовсе и не лечат, – сказала я. – Они обучают делать карьеру и добиваться жизненных успехов с помощью каких-то мистических ритуалов. Говорят, что это действительно помогает. Многие из тех, кто учился у сайентологов, стали богатейшими людьми.

– Мой отец в таких случаях говорил: отдай душу в ад и будешь богат, – философски изрёк Н.А.

– Вы все правильно понимаете, – ответила я. – Даже если бы они и могли вылечить, не стоит к ним обращаться. Как и к экстрасенсам. Православная церковь обращение к таким знахарям и экстрасенсам считает большим грехом, в котором надо каяться на исповеди, потому что это нарушение первой заповеди: «Поклоняйся одному Богу и ему одному служи». Нельзя вступать в контакт с тёмными силами даже ради того, чтобы вылечиться. Да никакие экстрасенсы и не могут вылечить, они могут дать только временное облегчение, а по-настоящему исцелить может только Бог.

Н.А. был сегодня в храме только с Андреем, без Аиды.

– А где Аида? – спросила я.

– Она спит. Очень устала, – сказал Андрей.

– Ну конечно, она же и готовит, и убирает, на Н.А. ей уже и времени не остаётся. И вообще она не столько сиделка у Н.А., сколько прислуга у Светы с Егором.

– Егор вообще не подходит ко мне, – пожаловался Н.А. – Даже вниз не спускается.

– Может быть, он заболел? – встревожилась я. Когда я его видела в последний раз, он выглядел очень нездоровым, каким-то раздувшимся, с мутными глазами. Со мной он категорически отказывается даже здороваться, после того как вышла та скандальная статья в газете «Подмосковье», в которой я написала, что он никого не пускает к больному отцу.

Я рассказала Н.А. о своих последних хлопотах в связи со скульптурой Василия Сурикова.

– Вчера я была на дне открытых дверей в Суриковском институте и познакомилась с заведующим кафедрой скульптуры Максимом Малашенко. Подарила ему ваш альбом и рассказала о нашем предложении установить скульптуру Василия Сурикова в их институте. Он рассказал, что какой-то скульптор – бывший преподаватель уже завещал свои скульптуры институту и их не знают, куда девать, предполагается, что после реконструкции Суриковского института появится выставочный зал и галерея, может быть там можно будет поставить скульптуру Василия Сурикова работы Н.А. Но поскольку сам Малашенко не имеет большого влияния на нового ректора Белавина, он посоветовал мне обратиться к Александру Рукавишникову – проректору института по скульптуре. По его словам, к его мнению ректор может прислушаться. Малашенко сказал, что Рукавишникова поймать трудно, но скоро он будет на защите дипломных работ в филиале института.

– А, Сашка Рукавишников? – оживился Н.А. – Я его хорошо знаю, и отца его Иулиана тоже хорошо знал. Они бывали у меня в мастерской. Когда увидишь, передай ему от меня привет. Я думаю, он поможет.

– Вы не настраивайтесь на быстрое решение вопроса, – скептически заметила я. – На это уходят годы, а иногда и десятилетия. Вот скульптор Георгий Франгулян в конце мая наконец открыл памятник Нобелевскому лауреату – поэту Иосифу Бродскому в Москве. А знаете, сколько лет он на это угробил? Уже готовый, отлитый в бронзе за свой счет памятник простоял у него в мастерской больше пяти лет. Все эти годы Франгулян поил и кормил журналистов, чтобы они не переставали писать об этом памятнике. И только сейчас его наконец установили.

– А кто был на открытии памятника Бродскому? – поинтересовался Н.А.

– Говорят, что присутствовало довольно много людей. Человек сто, а может быть, двести или триста. Среди них были замечены скульптор Зураб Церетели, актер Сергей Юрский, врач Леонид Рошаль и министр культуры Авдеев. Я недавно читала очень едкую статью Владимира Бушина по этому поводу.

– И что он пишет? – заинтересовался Н.А.

– Пишет, что Пушкину поставили памятник в Москве через 45 лет после его гибели, Есенину в Москве – спустя 70 лет после смерти, Шолохову – тоже Нобелевскому лауреату – спустя 18 лет, да ещё где-то на задворках Москвы, в Текстильщиках. А вот Бродскому, который полжизни прожил и умер за границей – в Санкт-Петербурге всего через пять лет. Теперь поставили памятник ещё и в Москве, где он никогда не жил, – через 10 лет. Бушин советует поставить монумент в деревне, где он отбывал ссылку. Как Пушкину в Кишинёве и в Михайловском. И открыть там музей Бродского. А директором в этот музей назначить нынешнего министра культуры Авдеева.

– А где в Москве поставили памятник Бродскому? – поинтересовался Н.А.

– На Новинском бульваре, недалеко от американского посольства. Примерно там же, где установил свой памятник возлежащему Федору Шаляпину хорошо известный вам Вадим Церковников. Церковников с этим памятником Шаляпину тоже намучился. Помните, как он его поставил? Ему не разрешали, а он нанял рабочих, и они за одну ночь этот памятник самовольно установили. Утром разразился скандал, приехал Лужков, осмотрел памятник и махнул рукой – пусть стоит. Всё-таки памятник Шаляпину неплохой и довольно оригинальный.