–Или наоборот, – ответил профессор, задумчиво глядя на торчащую из груди бедняги рукоятку ножа. – Его сначала застрелили, а потом, возможно, в порыве ярости, били ножом уже мертвое тело.

–В двери есть дырка от выстрела, сделанного изнутри. Оконное стекло разбито, но я не могу сказать точно, когда это случилось. Быть может, что сильный порыв ветра сделал это только вчера.

–Этот человек определенно не был старателем, – твердо сказал профессор, пристально рассматривая покойника. – Это видно по его одежде. Она слишком хороша для этого.

–Может, это был гость? Или родственник, который пришел к ним с груженой провизией повозкой. – предположила Хелен.

–Ты говорила, что в повозке лежат еще два трупа. – сказал он наконец, не отводя взгляд от мертвеца, сидящего на стуле.

–Именно так! Сюда. – ответила она и повела его к повозке, где другой студент брал образцы с деревянного колеса среднего размера.

–Ну-ка, давай-ка посмотрим, – пробормотал профессор и, заглянув через высокий борт, увидел два трупа. – Ваша таинственная находка стала еще более таинственной, мисс Брукс.

–Один мужчина, одна женщина, – объяснила она гордым голосом. – Женщина на спине, мужчина на левом боку, лицом к ней, приобнимает ее правой рукой за бедра. Нет никаких признаков одежды ни здесь, ни в хижине. Возможно, ее просто сожгли.

–Зачем? – профессор задумчиво поднял брови.

–Я не знаю… Может, избавлялись от улик?

–Необходимо это выяснить, Хелен…

–Пытаюсь.

–Может быть, несчастные влюблённые? – он скептически поднял бровь, снова посмотрел на тела и воскликнул осененным голосом:

–Эта хижина была местом ограбления! Это же очевидно!

–Местом ограбления?

–Да! Несостоявшееся ограбление! Все подсказки и доказательства этому налицо, осталось только собрать их вместе, разложить, так сказать, по полочкам. – Он на мгновение замолчал. – Эти двое, были, очевидно, ворами. В те времена влюбленные парочки очень часто вставали на преступный путь. А те двое, один в хижине, второй на дереве, скорее всего, были старателями – отцом и сыном! Эта парочка пытала отца, пытаясь разузнать, где он прячет намытое золото, в это время из леса вернулся сын. Он убил этих двоих, а потом, не сумев пережить смерть отца, повесился на дереве… Или наоборот! Будучи сильно раненым, отец не пережил смерть повешенного этими негодяями сына и покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в голову!

Над поляной нависла тишина, которую, наконец, решилась прервать Хелен Брукс:

–В хижине есть ружье, но оно прислонено к стене.

–Возможно, оно вылетело из его рук после выстрела.

–И аккуратно встало у стены?

–Хелен… В этом мире случались и более странные вещи.

Хелен на мгновение призадумалась, и, наконец, нахмурив брови, спросила профессора:

–Вы действительно думаете, что всё было так просто? При всем уважении к вам, сэр… Думаю, было бы довольно опрометчиво так быстро делать выводы.

–Ты абсолютно права! Нам предстоит провести тщательную работу, чтобы полностью восстановить ход событий, – сказал профессор. – Но, поверь, Хелен, я видел бесчисленное множество подобных мест, и почти все они оказались местами, где совершались грабежи. В прежние времена в этой части страны творились дикие вещи и процветало беззаконие. Ты не должна позволять чувствам затуманивать твой разум, ты ведь будущий учёный. Хоть это и случилось всего полтора века назад, но то был совершенно другой мир. Варварский мир. Дикий мир!

–Конечно, – ответила она робко. – Наверное, вы правы.

–Держу пари, что это место ограбления, которое пошло не по плану, – он подошел к хижине и некоторое время смотрел на стену, а потом снова повернулся к Хелен. – Подумай об этом. И работай в этом направлении. Что еще могло здесь произойти? Вряд ли что-то, кроме ограбления.

(170 лет назад)

–Нет! Черт возьми!

Левое заднее колесо дернулось, а затем скользнуло по камню, почти опрокинув тележку. Напрягая все свои силы, Говард Вонд, уже немолодой, но все еще сильный, ухватился за цепь и что есть силы потянул на себя груженую повозку, не давая ей упасть с обрыва. Плечи его горели от боли, руки, казалось, вот-вот вырвет из суставов, но он не выпускал ее из рук. Ветер беспощадно бил острыми снежинками по морщинистому лицу, как будто пытаясь еще больше выбить его из сил и заставить выпустить из рук цепь. Но Говард понимал, если повозка упадет с этого пусть и невысокого обрыва и разобьется вдребезги, тогда… Тогда все будет кончено. Он останется в этой глуши навсегда и никогда не закончит свое последнее путешествие. Говард понимал, что нужно сделать невозможное, но не дать повозке упасть вниз.

–Нет. Нет. Нет… – рычал он сквозь стиснутые зубы. – Я еще не закончил дело…

Он вскрикнул от беспомощности, увидев, что повозка еще сильнее накренилась над обрывом и в любую секунду готова была сорваться вниз. Цепь натянулась до предела, руки держали ее из последних сил. Он не сдавался и тянул, тянул, но повозка кренилась все больше и больше. Говард чувствовал, как ледяная цепь скользит в его огромных руках. Он стиснул зубы и подумал о своей жене Мери, отчетливо понимая, что должен выложиться до конца. Ради нее. Ради возможности завершить это путешествие. Ради возможности снова оказаться дома и взглянуть в ее добрые глаза.