Стоявший у входа на этаж Воронцов подошел сзади и похлопал меня по плечу.

– Облом?

– Еще нет. Игра только началась. Ты в больнице ориентируешься?

– Немного.

– Знаешь, где у них тут комната отдыха, или как эта называется, где они едят, спят во время дежурств и все такое. Ординаторская, кажется. – вспомнил я наконец слово.

– Знаю. На втором.

Мы спустились на этаж ниже дошли до комнаты.

– Постой на шухере. – сказал я и проскользнул внутрь. Никого не было. Просто отлично. Я пробежался взглядом. Маленькая комнатка. Диван, стол, заваленный бумагами, светящаяся доска для просмотра снимков, кажется негатоскоп зовется, маленький холодильничек, на нем микроволновка.

Пробежался взглядом по стенам. Рамки с какой-то информацией. Это все не то. На столе тоже в бумагах нет. Где же ты? А точно, вот висит на холодильнике, прижато магнитиком с пингвином. Пробежался глазами по тексту. Так, расписание смен, Алиса, сегодня до восьми вечера. Отлично.

В дверь тихонько постучали. Я направился к выходу, но столкнулся с низеньким молодым парнишкой лет семнадцати на вид.

– Кого-то ищите? – с подозрением покосился он на меня.

– Да. Глав врача, думал, может он здесь.

– Он у себя на четвертом.

– Спасибо. – сказал я и вышел. Фух. Пронесло. Вроде шалость, а адреналин в кровь выплеснулся.

– Нашел что хотел?

– Нашел.

У глав врача кабинет выходил на солнечную сторону. Нас встретила симпатичная молодая секретарша с очень умными глазами, которая была здесь явно не для декоративных целей. Она позвонила начальнику и сообщила о нашем приходе.

– Слушай, а что ты вообще можешь мне за этого Жердя сказать? – шепотом поинтересовался я у Воронцова.

– Насколько мне известно, у него маниакальная тяга к новым знаниям из-за желания стать великим знахарем. Какую ступень он занимает в иерархии нимф на самом деле неизвестно. Одно могу сказать с уверенностью – он опасен.

Спустя пару минут нас позвали. Я постучал. Из-за двери донеслось скрипучее «войдите». Я потянул ручку вниз и зашел в кабинет.

– Телохранителя оставьте снаружи. – сказал Жердь.

Я пожал плечами, а Воронцов, ничуть не смутившись, остался за дверью.

Глав врач был сухой, но широкоплечий, загорелый и высокий. Он весь казался словно вырезан из дерева и покрыт лакировкой. На лице сорокалетнего мужика залегли такие глубокие морщины, что создавалось впечатление, будто какой-то мастер долго возился над каждой из них стамеской и резаком. А глаза его старили лет на 15 минимум. А взгляд… Взгляд особиста? Палача? Судьи? Правителя? Или все вместе? Колючий взгляд много чего повидавшего человека.

– Почему сразу не зашли? – спросил он.

– Казалось, если не свалю отсюда, то так и буду раз за разом просыпаться в палате. Был негативный опыт.

– Я хотел с вами поговорить по поводу специфики вашего умения. – он даже подвинул к себе листок с ручкой. – Мне интересно, сколько точно дней вы провели в Улье до момента активации дара. Как часто пили горох. Сколько времени занял процесс вашей заморозки. Ваши ощущения в этот момент. Приходили ли вы в сознание. Что чувствовали…

– Погодите. Вы требуете от меня информации, но ничего не предлагаете взамен.

Сразу как-то вспомнилось знаменитое: «Ты пришел и говоришь: Дон Корлеоне, мне нужна справедливость. Но ты просишь без уважения…». Как-то так, ага.

Жердь нахмурился и даже как-то удивился что ли. Было видно, что он привык добиваться всего и сразу.

– Что вы хотите? – спросил он, с интересом глядя на меня.

– Отмените мой долг. Для вас это копейки.

– Это не возможно.

– Тогда хотя бы дайте скидку в счет лечения. Для кого-то в администрации пока важен сам факт, что я им очень много должен. Но на данный момент сумма для меня просто не подъемная.

– Хорошо. Это можно, но с одним условием.

– Нет. Эта информация на эту скидку. Информацию о следующих моих сеансах анабиоза будем обговаривать отдельно.

Вот так напора побольше. Я ему нужен, а не он мне. Фартуна любит смелых и все такое. Попробуем сыграть на его слабости.

– Хорошо. Справедливо. Пятьдесят процентов вас устроит.

– Вполне. А можете прям сейчас позвонить, если вас это не затруднит?

Жердь даже улыбнулся. Правда до глаз улыбка не дошла, растеряв свой потенциал по пути.

– Что, так не любите Кесаря?

– На дух не переношу.

Глав врач позвонил, сказал, что будет перерасчет и что бухгалтерия его пришлет. Вот так, жаль рожу эту мохнатого урода не вижу в этот момент.

Потом он долго со мной общался, заставляя вспоминать болезненные подробности моей заморозки. Он выпытал все. И как я не старался укрыть от него факт употребления черной жемчужины – не получилось. Уговор есть уговор.

Он виртуозно направлял диалог в нужное ему русло. И еще и чувствовал, когда я вру, и чувствовал, что я чувствую, что он чувствует. В общем, мозги знахари и, правда, пудрить умеют. Может поэтому он и прижился среди нимф. Поэтому и потому, что такие люди приживутся где угодно и еще и возглавят это что угодно и переиначат его под себя. Не удивлюсь, если у нимф вообще всем он заправляет.