Якимура лишь кивнул, а Псих крепко пожал ему руку.

– Чо такой смурной, хладнокровный? – обратился Лесовик ко мне.

– Не выспался просто.

– Давайте задание. – сказал он уже следакам.

– Сейчас плешивый придет у него и спрашивай. – сказал Псих, а потом наклонился и что-то шепнул ему на ухо.

Спустя минуту в комнату вошел Клоп. В руках у него был тот же чемоданчик. Сидячих мест не было. Он оценил кто в доме хозяин, но ничуть не смутился. Достал какой-то документ и отдал его ментату.

– Хм. – Лесовик запустил руку в бороду и изучал документ. – Понятно. – наконец выдал он.

– Готов? – спросил у меня Псих.

– Готов. Чего тут готовится то?

– Тогда поехали. – сказал Лесовик. – Твое имя Фарт?

– Да.

– Тебе шестьдесят лет?

– Нет.

– Ты сейчас в Цитадели?

– Да.

– Тебя пытаются убить прямо сейчас?

– Нет.

– Угу. Хорошо.

Это он типо настройку провел. Интересно.

– Ты убивал людей?

– Да.

– Угу. – он разгладил усы и немного наклонил голову, прислушиваясь к внутренним ощущениям. – Хорошо. Едем дальше. – кивнул он сам себе. – Находишься ли ты в состоянии алкогольного или наркотического опьянения?

– Нет.

– Имелся ли у тебя контакт со знахарями или нимфами в последние сорок восемь часов.

– Да.

– Опа.

– Что? – вклинился Клоп. – Когда? С кем?

– Вчера с Жердем. Все же написал. – про Алису я, разумеется, умолчал.

– Это печально, господин Фарт. – сказал он мне, а затем обратился к ментату:

– Могут быть помехи?

– Могут, – сказал Лесовик, – но не сильные.

– Продолжайте. – кивнул Клоп, что-то пометив у себя в блокноте.

– Так, что там у нас дальше. – ментат мазнул взглядом по листку и снова обратился ко мне:

– Имеются ли у вас диагностированные психические расстройства?

– Нет.

– А не диагностированные?

– Не могу знать. – по военному ответил я.

– Слышите ли вы голоса? Не кажется ли вам иногда, что некоторые ваши мысли, словно подкинули?

– Нет.

– Угу. Хорошо. Не замечали ли за собой странностей или быть может, легкую одержимость какой-нибудь навязчивой идеей?

Вот дерьмо! Ощущал, вчера сидел напротив Алисы и очень даже ощущал и до сих пор ощущаю. Плохо вчера с ней получилось. Надо извиниться сходить. Придется правду говорить.

– Замечал.

– Вот! – воскликнул Клоп.

– Не кипишуй. – сказал Псих.

– Опишите этот момент.

– Это личное, к делу не относится.

– Я же говорил, он что-то скрывает. – снова подал голос Клоп.

– Опишите свою навязчивую идею.

Я тяжело вздохнул.

– Еще раз говорю. Это личное. Связанно с симпатией к девушке. К делу не относится.

– Отказываетесь пояснить этот момент?

– Да.

Клоп снова что-то записал у себя в блокноте.

– Хорошо. Состоите ли вы в сговоре с сектантами?

– Нет.

– Как думаете, в ваше сознание могли вторгнуться с помощью гипноза, энэлпэ или даров Улья.

– Нет.

– Почему вы так считаете?

– Мне кажется, я бы почувствовал.

– Как пребывание в Цитадели сказывается на вашем психическом состоянии?

– Положительно.

– Знаете ли вы лиц причастных к сговору с сектантами?

– Может и знаю. Только они мне об этом самом сговоре не докладывают.

– Угу. – кивнул сам себе Лесовик. – Подозреваете ли вы кого-нибудь в связи с сектантами?

– Подозреваю.

– Кого?

– Всех и каждого.

– Угу. А кого больше всех?

– Воронцова.

Стажер аж от стены отлип.

– Хера себе. – только и выдал он.

– Почему вы его подозреваете?

– По ряду причин. Во-первых он у меня вызывает какое-то иррациональное доверие. На уровне интуиции. Паранойя напрочь отключается. Мозг отвергает весь недавний пережитой опыт и прямым текстом заявляет, что ему можно верить.

Во-вторых, будь я сектантом, то точно бы завербовал Воронцова. Потому, что не подумают на него. Он на крота вообще не похож. В свете событий с предательством Йена еще и включается принцип, молнии не бьющей два раза в одно и тоже место.