— Хорошо. Продолжай наблюдение.

Закусив губу, я замер в ожидании второго отчёта, и он вскоре пришел.

— Ента Гобля, — тихо пробормотал в моих мыслях квадрозубый швырагонщик. — Забрался на последний этаж и затихарился. Зыркаю везде и вижу на крышах птах, а вокруг башни звероватых не замечаю.

— Отлично. Предупреди, если что-то изменится. Беара, Гобля доложил, что всё нормально, поэтому можешь установить во дворе телепортатор и мемотепы.

— Принято. Сейчас сделаю. — На несколько ударов сердца воцарилась тишина. — Готово. Всё на месте.

Я шумно выдохнул, хрустнул шеей и потянулся мыслью к Драйторну.

— Милорд, мы готовы выступать.

Ответ раздался практически сразу:

— Благодарю, Саргон. — Он тяжело вздохнул. — Ну что ж, видимо, вот и настало время последнего обращения к народу…

Он замолчал на несколько секунд, собираясь с мыслями, а затем его сильный голос, без единого признака слабости или нерешительности, зазвучал в головах всех жителей города, приготовившихся к последней битве.

— Приветствую Вас, граждане Рэйтерфола! — Все люди невольно вскинули глаза в поисках своего правителя. — Вот и пришел тот час, когда туман неизвестности над нашими судьбами расступился, и впереди проявилась чёткая и ясная цель — достигнуть портала, чтобы спасти себя и свои семьи! Да — это будет сложно. Но лишь сложно, а не невозможно! И этот шанс вырваться из смертельной ловушки и обрести, наконец, свободу, стал реален благодаря Вам! Благодаря вашему бесстрашию и отваге!

Происходило нечто странное — с каждым произнесённым словом барона перед глазами словно из тьмы проявлялся образ Дэриора Брантара Драйторна, замершего в полном боевом облачении во главе длинного стола, вокруг которого стояли идущие с ним на смерть воины, и перед каждым на столешнице покоился наполненный кубок и личное оружие.

— А ещё благодаря самопожертвованию. Семьсот восемьдесят пять верных сынов и дочерей Рэйтерфола встали в первых рядах, дабы грудью защитить своих друзей, родственников, жен и детей! Им прекрасно известно о том, что для них вероятность телепортации крайне мала, но, тем не менее, они готовы с необузданной яростью броситься на врагов, чтобы вырвать победу несмотря ни на что! Силзверы умоются кровью и пожалеют о том, что рискнули связаться с Рэйтерфолом!!! И Древние будут тому свидетелями!!!

Чувствуя, как учащается сердцебиение и в груди разгорается неистовое пламя жажды сражения, я невольно улыбнулся — Дэриор Брантар Драйторн умело играл эмоциями людей и точно знал, как хотя бы ненадолго поднять боевой дух и распалить душу яркими образами. Даже страшно себе представить количество очков его “Харизмы” и раскачку лидерских граней и навыков, если он на такое способен.

— Знайте — я горжусь Вами! Горжусь вами всеми, и особенно теми храбрецами, что вошли в “Когорту Добровольцев” и в мой личный отряд! Спасибо, спасибо вам всем от всего королевства! Ваши имена будут помнить в веках! И они никогда не забудут того, что за наше выживание плечом к плечу сражались те, кого мы когда-то считали своими врагами. Взываю к вашим душам и молю пред ликом Древних поведать миру правду о том, как Трогранд Саргон, лимрак, несмотря на людскую ненависть, отринул вражду прошлого и сражался за нашу жизнь и свободу до самого конца! Да восторжествует Истина и да войдёт она в Историю вместе с именами тех, кому сегодня уготовано пасть героической смертью во имя Свободы!!!

Распрямив плечи и вскинув яростно горящие глаза, король Дэриор Брантар Драйторн, прорываясь сквозь шквал всеобщего ликования, сказал свои последние слова:

— И пока ваши сердца продолжают биться, помните — мы оставляем за спинами наш город, наш Рэйтерфол, но это лишь камень и доски! А вот душа самого Рэйтерфола — она внутри нас всех, внутри обычных людей, что живут здесь! И пока МЫ живы и свободны, пока бьются наши сердца и сверкают души, мы способны в любом месте собрать по частям и воздвигнуть новый дом, новый град, и это будет Рэйтерфол, ибо Рэйтерфол — это мы сами! Да пребудут с Вами Древние! Амирус, Древниар!!!

Образ короля развеялся, но его слова ещё долго гремели в умах каждого мирянина и силпата, готовых прямо сейчас ринуться навстречу судьбе.

Отвернувшись от ревущей толпы, я посмотрел на Кривглазиана.

— Посылай сигнал Сидиусу. Мы выступаем.

***

В погруженной во тьму ночи комнате раздался ужасающий скрип.

Лежащая на столе у окна жуткая кукла вонзила ногти в старую древесину, поджала пальцы и оставила на ней глубокие царапины. Её впалая грудь вдруг приподнялась и послышался отчётливый глубокий вдох. Миг — и искусственные глаза резко распахиваются, являя миру неестественно яркие зелёные зрачки.

Выгнув спину, кукла медленно села, внимательно осмотрела комнату, а затем склонила голову набок и на её лице растянулась безумная улыбка.

— Шейди, — сидящий в глубоком кресле Сидиус подался вперёд, не сводя напряженного взгляда с гомункула и стискивая рукоять лежащего на коленях меча, — это ведь то, что я думаю?

Девушка кивнула.

— Да. — Она подошла к столу, присела на корточки и с любовью погладила смотрящую на неё страшную куклу. — Это сигнал из Рэйтерфола.

Шейди повернулась к мечнику.

— Они готовы выступать к порталу.

Сдвинув брови и поджав губы, Сидиус поднялся на ноги, обвёл глазами замерших в ожидании Харуда, Форлаха, Исира, Эгдана, Вильяра и Берту.

— Выдвигаемся. Времени мало.

Вогнав клинок в ножны, он надел плащ и вместе с Шейди, взявшей его под руку, покинул комнату. Спустившись по лестнице в практически пустой общий зал, кивнули дежурящей в эту ночь помощнице тавернщика, сонно встрепенувшейся при их появлении.

— Вы уже уходите?? — оторвав от руки лежащий на ней подбородок, она быстро выпрямилась.