Я жадно исследовал каждую мышцу, каждый позвонок, каждый шрам, каждую пядь пупырчатой от холода и возбуждения спины. И боялся, что демоница растает как туман, или передумает, или нас в который раз отвлекут, поэтому, отринув скромность и стеснение, опускал ладони все ниже и ниже, катаясь по упругим холмам от вершин к подножью. А после водил по расслабленной ложбине — вдоль и поперек, нежно оглаживая и страстно сжимая под аккомпанемент заглушенного поцелуем стона.

И когда Хира привстала, готовясь к слиянию, шхуну тряхнуло так, что нас вышвырнуло из постели и кувыркнуло по полу.

— Гребаные волны, — прошипела бестия, оскалив клыки. — Вернемся на койку или здесь продолжим?

Ответить не успел — на верхней палубе неистово зазвенел тревожный колокол, и десяток глоток выдохнули как одна:

— Кракен!!!

— Да еж его медь... — зажмурился до рези и потер вспотевшее лицо.

— Мастер Артур! — Зиз забарабанил в дверь кулаками. — Мастер Артур!! Морское чудовище!!

— Клянусь, будь там хоть сам Посейдон... — встал и одним движением выдрал посох из стены вместе с куском доски, — таких пилюлей выпишу, ввек не забудет.

Поднявшись, увидел на носу груду щупалец — черных, склизких, воняющих тухлой рыбой. Моряки — те, что посмелее — метали в чудище гарпуны, но с тем же успехом могли пронзить зубочисткой бетон. Сталь отскакивала от мокрой плоти, не причиняя никакого вреда — значит, пришла пора угостить незваного гостя магией. Вышел вперед, с отвращением глядя на клубящиеся усеянные присосками отростки. Сжал покрепче посох, прицелился и шепнул:

— Передаем за проезд, ублюдок.

Стоит ли говорить, что запас моджо переполнял фиал подобно клокочущей в сердце злобе? Луч белого огня с фиолетовой сердцевиной ударил в гору зловонной плоти и неудержимым потоком снес с корабля. Но не успели моряки отпраздновать победу громкими криками, как из глубины выпросталось щупальце и шмякнулось на доски слева по борту. Следом приземлилось второе — с противоположной стороны, а между ними грохнулось третье — на палубе остались самые большие и прочные конечности, отпускать добычу кальмар-переросток явно не собирался.

Взглянул на браслет — опустевший сосуд несмело наполнился на одно деление. Выудил из памяти недавние обнимашки, вспомнил запах демоницы, нежную упругость тела, и без особого труда нацедил еще два деления. Прицелился и высадил треть запаса в одно щупальце, и не успела обожженная «пиявка» ухнуть в воду, поддал огоньку остальным. Но едва последний тентакль с шипением скрыться в пене, как на палубу с чавканьем шлепнулись еще два. Рассвирепевшая тварь напряглась до треска в мышцах и потянула посудину прочь от берега — утопить шхуну ей было не по силам, зато утащить на рифы — легко.

— Крути руля!! — рявкнул капитан, но обезумевший от ужаса матрос сиганул за борт.

Пришлось старику вставать за «баранку» и пытаться отвести лохань подальше от торчащих скал, но все потуги оказались тщетны — монстр не замедлился ни на секунду.

— Мастер Артур! — заорал Зиз. — Сделайте что-нибудь!

А что тут сделаешь? Дашь по одному щупальцу — вылезет второе. Не кракен, а долбаная гидра. А что если...

Невзирая на бешеную качку, скрип мачт и холодные брызги, представил в уме все то, что собирался сделать с Хирой каких-то десять минут назад. Приправил фантазию постаныванием демоницы, усилил созерцанием обнаженных прелестей и получил на выходе без малого восемь делений фиала. А это уже боезапас, с которым придется считаться — главное, правильно его применить. И уже придумал, как избавиться от назойливой гадины раз и навсегда. Не знаю, использовали ли колдуны Иринора подобные заклинания, но мне помог опыт реального мира. Если отбросить в сторону подробности и заумные описания, я превратил посох в автоматическое оружие и обстрелял врага коротковолновыми импульсами как из пулемета.

На каждый выстрел — пятая часть «кубика», итого — сорок плазменных иголок, ослепительным потоком сметающих все на своем пути. Главная задача — не сдуть щупальца, как в прошлый раз, а успеть нанести такие повреждения, чтобы тварь не смогла пошевелить изувеченными конечностями. В идеале — вообще срезать очередями, и с первыми двумя тентаклями так и вышло. Десятки огненных копий одно за другим вонзались в блестящее мясо. Свет мерцал, будто смесь фотовспышки, электросварки и стробоскопа, но я терпел изо всех сил, скалясь и щуря слезящиеся глаза.

Морское чудовище взревело, вода вокруг шхуны забурлила, корабль закачался как в шторм, а я все шел и палил из импровизированной лазерной винтовки. На всю стрельбу ушло с дюжину секунд, показавшихся часом. Когда боезапас иссяк, от гадины остались только слизь на досках и дергающиеся обрубки — на этом стоило и закончить, но решил подстраховаться и проверить наверняка. Встал на носу, по-прежнему держа посох перед собой, и глянул вниз, на погружающийся в пучину зубастый клюв и огромные налитые кровью глаза.

У гигантского кальмара осталось единственное щупальце — тонкое, слабое, но очень длинное. Именно им попотчевал меня монстр, прежде чем сдохнуть в вечной темноте. И хоть конечность лишилась былой мощи, внезапный апперкот только так вышиб сознание из тела. Последнее, что помню — летящую в лицо свернутую знаком вопроса «змею». Удар — мгновение невесомости — кувырок и нокаут.

Очнулся в каюте под чутким присмотром Хиры. Обнаженная демоница отняла ладонь ото лба — холодную и влажную, как компресс — и наклонилась, чтобы чмокнуть в саднящую челюсть. Несмотря на боль и опухшую физиономию, встать подруге не дал и крепко — что тот спрут шхуну — обнял, но не за нос, а за выдающуюся во всех смыслах корму. И когда горячая кровь ударила в мозг, и мы приготовились стать единым целым, тревожный колокол звякнул в третий раз, а боцман зычным голосом гаркнул: