Веселуха порозовел: Паша был прав.

И они полетели в Ирландию пить можжевеловку. "Ах, природа! партизаны! думал романтик Рябинин, вздремывая.
– Вереск! Ирландское рагу".

Куча огней сияла им сквозь крутой туман: заводы, фабрики и мосты. Может быть, где-то там, за городом, были в Ирландии и те кругленькие холмики, и рябые озера, о которых рассказывали им другие, но не в том районе. Зато ирландец, с которым они имели дело, оказался рыжим, и фамилия его была О'Коннор. Это ужасно умилило госпожу Денежкину.

– Вот прямо так!
– смеялась она.
– Может, он засланный?

– Вы не принимаете во внимание, - указал ей Паша Ненашев, - что в России тоже довольно много русых голубоглазых Иванов. У меня лично есть знакомый - русый голубоглазый Иван. Ашкинази Иван Абрамович.

С можжевеловкой Веселуха оттянулся по полной. Ирландец почуял, что Ян Владиславович знаток, и позвал его, кроме официальной встречи, отметить день рождения его друга. Пили в каком-то большом цеху - сверху лежали тяжелые металлические балки - а оба друга О'Коннора оказались программистами.

– Говорить ему?
– толкнул один из них О'Коннора в разгаре пьянки.

– Да говори, что уж тут, - махнул рукой тот.

– В чем дело?
– заинтересовался Веселуха, который уже, что называется, просек фишку.
– Мой прибор завязывает шнурки? топчет кур? пишет стихи?

– Хуже, - ответил программист.
– Он играет в покер.

– То есть до такой степени?
– удивился Веселуха.
– Ну, и как? Хорошо хоть играет-то?

– Не садись!
– заверил О'Коннор.
– Мы вообще-то все смолоду мастера, но до вашего прибора нам далеко. Уделал нас всех по самое никуда.

– И еще одно, - но это уже не так интересно, - добавил именинник.
– У меня знакомый есть, он интернет-трейдингом занимается... ну, ценными бумагами на Лондонской бирже спекулирует... Так ваш прибор...

– Спот, - сказал Веселуха, - своп... блин... стоп, то есть. Я знаю.

– А, ну так неинтересно, - протянули ирландцы.
– Мы уж думали... патент на новое применение.

Веселуха тяжело вздохнул.

– Какие же вы все меркантильные!
– высказался он.

На следующее утро он вышел во двор, встряхнулся, построил сотрудников клином, и "Амарант" полетел в Швейцарию. Там, поросшие еловой шерстью, возвышались горы, там дырки прорывались в сыре, а еще Веселуха крепко надеялся на пунш и грог.

– Любезная моя шпионка, вы знаете немецкий?
– спросил он Койотову.

– Я знаю только русский, - призналась переводчица.
– Просто я всегда понимаю, что мне говорит собеседник, и стараюсь ответить ему, а язык тут ни при чем.

Австрия оказалась вся зеленая, белая и в клеточку, - белое небо, зеленые поля, дорожки, выложенные плиткой. Вечер и ночь Веселуха провел в удовольствиях, а на следующее утро перед отелем стояла целая толпа, и морды у всех были деловые и сосредоточенные.

– Господин Веселуха, - зачастили они.
– Мы считаем своим долгом предупредить вас о том, что в методике, написанной вашей сотрудницей Денежкиной, отсутствуют некоторые существенные свойства вашего прибора. Мы бы хотели знать: вы просто забыли внести их в методичку, или ваше правительство еще не дало вам лицензии на некоторые виды деятельности? Тогда мы, конечно, не будем...

– Думаю, мы забыли, - сказал вежливо Веселуха.
– Если вам не трудно, напомните нам, пожалуйста.

Вперед вышел горный тролль с фонариком в руках, маленький, подпоясанный кожаным ремнем, и сказал:

– Вы забыли написать, что ваш прибор также может применяться для обнаружения мелких и крупных подводных источников, озер, пустот в грунте и месторождений различных минералов.

Веселуха рассмеялся и посмотрел на Рябинина; тот потер руки и спросил рассудительно:

– Ну, а что еще?

– Еще, - выступил органист из деревушки Унтераммергау, - ваш прибор превращает полынь и бурьян в эдельвейсы.

– А молоко вблизи него не киснет, - важно добавила его жена.

– И все это вы обнаружили за одну ночь?
– Веселуха поднял брови.
– Вы, наверное, не выспались.

– Лучше не выспаться одну такую ночь, но стать первыми, чем пожертвовать славой и выгодой ради нескольких часов сна, - польстил герр Апфельбаум, лыжник с мохнатыми бровями -- и при этом так значительно на Веселуху поглядел, что директору пришлось срочно вырасти на два сантиметра.

– Мы устроим праздник в вашу честь, герр Веселуха, - сказала некая фрау Штер.
– Пойдемте скорее в гостиницу!

Рябинин рассудительно потер переносицу, помигал глазами и задал окружающим вполне естественный вопрос: