– Рябчиков жуй, - Пиратов сложил губы в трубочку и покрутил хвостом. А... что этот Ненашев там бегает туда-сюда?

– Неймется, - объяснил заместитель.

Им было видно в бинокль, как за Невой тонул завод Веселухи. По крыше бегали представители сторон, обвиняя друг друга. Госпожа Денежкина применяла всякие цыганские хитрости - прятала пилу, которой рабочие пытались распилить завод, путала проценты - но доля все равно неумолимо росла. Однако росла не только доля: время тоже не стояло. Легкие тени удлинялись; по двору среди толпы взметались сухие скрюченные листья, пыльные и ломкие. А Веселуха в прохладном кабинете и в ус не дул: ел себе маслины, а косточки выкладывал перед собой на стол.

– Сорок процентов.

Рябины красной много на ветвях; за лесом еле теплится солнце. Космический, гранитный холод. Петя Варвар, топая, ворвался в редакцию "Специалиста", сел на компьютер, как коршун на пень, хлопая крыльями, и пошел тарахтеть. Редактор, колышась, встал за его спиной.

– Нехорошо, - сказал он зловеще.
– Поглощение еще не состоялось, а ты уже пишешь о нем как о совершившемся факте.

– Я хочу успеть быстрее всех, - возразил Петя Варвар, честно глядя редактору в глаза.

– А спорим, что никакого поглощения не будет?
– редактор неожиданно для самого себя протянул Пете влажную ладошку.

Петя закудахтал и захлопал себя по бокам.

– Как это не будет, если Пиратов купил уже сорок три процента?

"Как это не будет, - хотел он сказать, - если мне уже заплатили?"

– А если не будет?
– спросил редактор весело.

Петя Варвар самоуверенно хмыкнул:

– А если не будет, можете меня уволить.

– Заметано, - сказал редактор.
– Со своей стороны, если поглощение состоится, я уйду сам, а редактором "Специалиста" сделаю тебя.

Что заставляло толстопузого редактора так говорить, он и сам не знал, внутри него что-то прерывисто вздыхало, бродило в его просторном чреве, где-то в нутре. Он чуял необычное. Но, кажется, больше никто не разделял его оптимизма. Наталья Борисовна Денежкина попискивала, как маленькая птичка, зато производственник Рябинин крошил кулаками кирпичи и вообще представлял живописное зрелище. Красные листья залепляли ему лицо, он уходил за завод, чтобы его никто не заснял, падал в сухую сурепку и ломал ее.

– Нас купят!
– орал он на Веселуху.
– Ты сволочь, а нас купят!

Веселуха не обижался; он спокойно приглядывался к другу, и Рябинин замирал, глядя на сорок пять оливковых косточек - нет, сорок шесть лежало перед ним, сорок шесть процентов завода уже было куплено Пиратовым. Холодное солнце садилось за острова. Пиратов взад-вперед ходил по кабинету, и движения его были все быстрее. Он, конечно, торжествовал, но одновременно все больше волновался.

– А что Веселуха?

– Он в горе, - польстил племянник.
– Он не может справиться с собой...

Но у Пиратова появилось чувство, что как раз он, Пиратов, бизнесмен, не владеет своей волей. Чья-то другая, более мощная, забрала его и действовала им. На крыше, суровой и холодной, сухой, ветер гремел, а госпожа Денежкина заворачивала воротник:

– Господь-то! он все видит!
– надрываясь, говорила Денежкина рабочим.

– Мы выполняем приказ, - говорили рабочие, почесывая затылки.

– Тем более стыдно!
– разорялась Денежкина.

Веселуха сидел собранный, наигрывал на гитаре что-то неописуемое, и только по временам позволял себе пару оливок из баночки. Косточек было столько, сколько процентов успевал Пиратов откусывать от завода. С Запада вздул ледяной ветер. Паша Ненашев, проклиная всех начальников, выскочил в очередной раз во двор. Там встретили его нахальные и утомленные глаза. У госпожи Денежкиной дубленка сбилась на сторону и была видна лямка лифчика.

– Никогда больше!
– сказала она несчастным голосом.
– Он мне все нервы истреплет, так ему и передайте!

В журнале "Специалист" тоже никто не расходился по домам. Петя Варвар и редактор шлялись кругами, сталкиваясь нервными взорами, а Катя Руннова печатала все быстрее и быстрее. Туча накрыла Питер. Поблекло небо. Решалось дело. Зрелые бурые желуди лежали в ледяной траве. Веселуха сидел в кабинете. Рассеянно перебирая струны гитары, директор смотрел на сорок девять маленьких оливковых косточек. Сорок девять процентов акций купил Пиратов. Ян Владиславович наслаждался каждым мигом, как последним. Но тут ему помешали. В кабинет ввалились конфиденты. Их лица были ужасны.

– Шеф!
– выдавил Паша Ненашев.
– Что вы с нами делаете?

Веселуха поднял голову, посмотрел на Пашу с веселым удивлением, и Паша вдруг понял, что пока директор не съест еще одну оливку, Пиратов не получит большинства голосов.

– Так что же вы нам голову морочили?
– ахнула Наталья Борисовна, расстегивая дубленку дрожащими руками.
– Зачем испытывали наше терпение?

"Если друг оказался вдруг", - сыграл Веселуха, поправил чуб и взглянул в окно.

Там, за окном, собрался и полил осенний дождь-водохлест, морозный дождь, и все поля, отдыхая от того, что в них сидело, вбирали в себя воду и пьянели от нее. Корабль Пиратова утонул в бурю, и только гнилые щепки всплывали в пенистых волнах. Веселуха собрал прессу и сыграл им "Гоп-стоп".