Поскольку мужчина сидел на земле с другой стороны куста, то и я присела на корточки, изображая, что укладываю виноград в плетеную корзину.

– Вы о чем, Джек?

– Барон не до конца верит в то, что в монастыре и вправду находится такой человек, как Вы. Я-то ему, конечно, все рассказал о Вашей помощи, но никто из монахинь не отвечает на вопросы о Вас, – пожал он плечами.

– Барон у них спрашивал обо мне? – я округлила глаза, представив, что мне за это может быть от настоятельницы.

– Да, он хотел поблагодарить Вас, госпожа.

– Джек, – я потерла лоб, подбирая слова, – по-моему, Вы слишком… как бы выразиться, превозносите мое участие.

– Нет, – он замотал головой, – я все видел, госпожа Элизабет. Благодаря Вашим рукам он еще видит этот день.

– Барону помогли не только мои руки, за ним и сейчас ухаживают другие монахини. Думаю, не стоит преподносить Вашему господину случившееся в таком сказочном свете, в реальности это было совсем иначе, Вы же помните.

– Помню, – согласился Джек и стал серьезным, – а еще я отлично помню, кто открыл нам ворота и первым оказал помощь. В тот момент это было единственно важным.

– Как бы странно это не звучало, – вздохнула я, – при своих верных действиях, я не имела права принимать это решение. Вам бы открыли, Джек, не сомневайтесь, но чуть позже, с разрешения матери-настоятельницы, как полагается.

Джек исподлобья посмотрел на меня и медленно сказал:

– Вы умнее многих, кого я встречал, леди Элизабет, но, похоже, Вы не поняли – если бы не Ваш порыв тогда, нас никто бы сюда не впустил.

– Вы не правы, Джек.

– Считайте, как хотите, но я бы не стал говорить этого безосновательно. Вчера нам дали это понять. Так что мы с бароном обязаны своими жизнями исключительно Вам, юная леди.

И, поднявшись, он поклонился мне. Это был первый раз, когда мне кто-то кланялся, хотя ни о каком благородном происхождении я никогда не упоминала. От его восторженности мне стало не по себе, и я сменила тему разговора:

– Хорошо, Джек, давайте закроем эту тему и, пожалуйста, не кланяйтесь мне больше. Вас здесь ни в коем случае не должны видеть.

– Я согласен на Ваши условия, если Вы напишете моему господину.

– Но это… уже шантаж какой-то, – рассмеялась я, – я даже не представляю, о чем писать. Вы точно думаете, что он ждет от меня каких-то слов?

– Я привык не думать, а выполнять приказы, леди Элизабет, – сказал Джек и улыбнулся.

Я смутилась – значит, барон отдал ему приказ «вытребовать» от послушницы письмо! Возможно, называть Оливера Хэдли нахалом еще слишком рано, и мне следует подождать. Но при этом нужно держать руку «на пульсе», ведь я играю роль послушницы в монастыре.

Пробыв лишь пару недель в Средневековье, я не без труда научилась говорить на их языке, он слишком отличался от современного английского. С чтением было сложней, разве что повторение заученных молитв по книгам, а вот письменность я вовсе еще не освоила.

Вот так, девушка с высшим образованием из будущего оказалась необразованной для Средневековья.

– Я, конечно, пожелаю барону Хэдли скорейшего выздоровления, но лишь в нескольких словах. Понимаете, Джек, все должно быть в рамках приличия, мы же в монастыре.

– Конечно, госпожа, как пожелаете.

– Скажите, Джек, а Вы сами сможете написать под диктовку?

– Конечно, я обучен грамоте, я же оруженосец господина Хэдли! – гордо возвестил Джек.

Я спрятала улыбку, поскольку не хватало только «указующего перста» Джека для полного театрального эффекта.

– Пусть мое послание будет написано Вашей рукой, а то сами понимаете, мать-настоятельница, наказание и все такое… – прошептала я, оглядываясь по сторонам.

Джек, решив, что это конспирация, восхитился моей изобретательностью и начал писать под диктовку. Я пожелала барону скорейшего выздоровления и выразила сдержанную радость по поводу его жизнестойкости в данных обстоятельствах и попросила больше не упоминать обо мне при других монахинях. Также я намекнула, что любой рыцарь был бы рад сопровождению такого верного оруженосца. И этой похвалой я приобрела в лице Джека Глота верного друга. Я, и правда, была поражена преданностью вассалов своим господам.

А вечером того же дня я уже держала в руках ответное письмо от барона Хэдли.

Всю следующую ночь я пыталась “расшифровать” средневековые письмена. Именно поэтому я не смогла ответить на его письмо утром. Но еще до наступления новых сумерек я получила второе послание. Не выдержав, я попросила свою приятельницу Мэгги, помочь мне их прочесть. Она испугалась и начала отговаривать меня от таких греховных дел, но всеже ее любопытство взяло верх.

Первое письмо было написано осторожным языком и весьма немногословно. Правда, в конце барон позволил себе пошутить: не переманиваю ли я на свою сторону его смелого слугу подобными отзывами. А во втором послании рыцарь выразил свое опасение, – не обидел ли он, грубый воин, каким-нибудь невежественным словом добрую леди Элизабет в предыдущем письме, отчего я замолчала. Ну вот, теперь я обязана была ему ответить!