Эти несколько секунд, которые «отморозок» бежал на них с выпученными глазами, Наташа сидела застыв как статуя Венера Милосская, только сидячая, правда глаза у нее тоже пытались вылезти из орбит. Когда Серега сделал неожиданный маневр, и через несколько секунд исчез во тьме, Наташа еще с минуты две продолжала изображать из себя сидячую Венеру Милосскую с вытаращенными глазами. Потом, выйдя из оцепенения она обернулась на своего ухажера – его как ветром сдуло…

А Серега периодически оглядываясь назад несся по улицам не чуя ног… Ему казалось, что Гена все же сел на хвост, и упорно, на расстоянии, ведет его словно кошка играется с раненой мышкой, которая знает, что никуда от нее жертва не денется. И Сергею все таки пришлось вносить корректировки в свой «стратегический план», и финишная прямая сменилась бесконечными петлями по ночной станице…

Наконец, после сто двадцать первой петли добежав до дома, и заскочив к себе во двор, Сергей моментально закрыл за собой калитку на засов. Залетев в коридор, он осторожно надавил на ручку двери – она скрипнув открылась, и Сергей прошмыгнул прямо в кроссовках к себе в комнату. Потом, не раздеваясь, и опять не сняв кроссовки упал на кровать. Но комната в которой он знал все наизусть, даже каждый завиток огромного ковра висячего на стене, оказалась вовсе не так знакома…

Вначале он сосредоточился на страшном сушняке, который казалось уже не сушил ротовую полость, а просто жег ее. Язык при этом более походил на что-то колючее, больно цепляющееся за десна. Но встать и пойти на кухню Сергей боялся. Боялся что проснется мать и застукает его. Что он ей скажет? Да и в состоянии ли он сейчас что-нибудь вообще говорить? Она сразу поймет, что ее сын в сильном наркотическом опьянении.

Вдруг этот страх быть застуканным матерью перенес ее в его комнату, и ему показалась, что она уже давно стоит возле двери и смотрит на него. Сергей облившись холодным потом начал всматриваться в темноту, и тут в почти кромешной тьме он увидел очертания… Это была не мама, а что-то нечто похожее толи на огромную гориллу, толи на огромного волосатого человека… Сергей даже перестал дышать, и в этой абсолютной тишине он четко услышал как в другом углу что-то начало копошиться, и даже издавать непонятные жуткие звуки. В этот момент сердце у Сереги зашлось и замерло, и тут он почувствовал как на голове у него зашевелились волосы. Он было хотел закричать что есть мочи, но не издал ни звука, лишь только его губы сделали неопределенное движение. Тогда Сергей попробовал вскочить и броситься вон из комнаты, но чья-то огромная рука придавила его к постели… Эта рука все сильней и сильней стала давить ему на грудь, и ему стало трудно дышать… Он лежал ни жив ни мертв… Потом Сергей провалился в черную бездну…

* * *

У Гены тоже был свой «стратегический план», но только он его разработал еще пару лет назад, и все это время строго придерживался его. И если бы Сергей знал, что он его ни за что менять не собирается, ради какого-то обдолбанного наркомана, сидящего на лавочке в 54 школе, то этой ночной «погони» скорей всего не было бы. Согласно этому плану, каждую субботу, в районе 22-00, Гена должен был пройти через территорию 54-й школы, и следовать к ДК, чтоб там сделать пятиминутную остановку, и двигаться далее по направлению к парку, где у него были свои метки и фишки, которые он должен был обязательно посетить. После этого в районе 23-00, он шел домой, к своей маме, которая была у него одна, да и Гена был у нее один…

Бедная женщина хоть была еще молода, но выглядела уже пожилой: В начале, муж-алкоголик, который при жизни бил ее и мотал ей нервы, и однажды напившись какой-то гадости оставил этот мир. Остался Генка – ее надежда и утешение. Но потом случилась беда, и «надежда и утешение» превратилась в боль и обузу на всю жизнь… Теперь она до самой своей смерти будет ходить за Гешкой как за маленьким ребенком…. А в награду ей будет тишина, когда она лежа на постели без сил окрикнет его:

– Гена, сыночек! Принеси водички! Я не могу подняться…

В ответ ей будет безмолвие стен и шуршание мышей на кухне, которые за время ее тяжелой, смертельной болезни стали там хозяевами. И она так и не дождавшись ответа, в сердцах, пересохшими губами прошепелявит:

– Ушел,… вот непоседа… Наверное опять легко оделся, а на улице уже прохладно, ведь простудится же сорванец,… – и сердце матери сожмется от боли вытесняя нестерпимую физическую боль от умирающей плоти…

* * *

Конечно же, никто сразу не берет и не ест пять ложек каши, чтоб потом гоняя гусей ходить по тонкой грани реальности и безумия. До этого случая, естественно, была цепь событий, которые привели моих героев к сковороде источающей запах укропа. Так же как и эта пресловутая сковорода в свое время приведет на варочную, где уже будут не ложки, а шприцы, и в них будет не каша, а зелье куда страшнее и коварнее. Кстати, Колька и Шурик тоже остались в здравом уме, ну и тоже прошли в ту ночь огонь, воду и медные трубы. Так что когда Сергей через три дня пришел к Шурику (его плющило от каши двое суток), то первое, что он услышал от него:

– Я больше никогда в жизни не буду есть кашу и курить план.

Самое интересное, что Сергей абсолютно с ним согласился и в ответил:

– Я тоже никогда ни буду ни кашу жрать, ни курить план, – а потом добавил, – я чуть с ума не сошел…

– Я тоже, – также согласился с ним Шурик.

Но не пройдет и недели как они попрыгав на свои дырчики помчаться на ерик,* чтоб там в очередной раз накуриться шмали*.

* * *

*Заготовка – В Красноярском крае, в 80-х годах, во многих колхозах возделывалась конопля, и в связи с теплым климатом в ней содержалось наркотическое вещество, которое отсутствовало в северных районах СССР. Возможно, поэтому в те годы наркомания была только на юге страны, и в азиатских Союзных Республиках, хотя ее масштабы конечно-же были несравнимы с нынешними. Поля засеянные коноплей на жаргоне называли просто «Поле». Как правило, время пребывания на «поле» было ограничено, в связи с рейдами милиции на них, и поэтому сухие головки конопли перетирали сквозь ткань, которая имеет относительно большую ячейки между нитями. Это делалось для того, чтоб как можно больше привести наркотика домой. Потом, полученную «заготовку» перетирали через «мелкую ячейку», и получали две фракции: из мелкой изготавливали гашиш, который называли План, а крупную выкидывали, или же варили молоко*или жарили кашу*.

*Каша –наркотическая смесь.

*Молоко – наркотическая жидкость.

*Дырчик – веломомед производства СССР, чаще всего собранный самостоятельно, из различных запчастей разных моделей.

*Был не сезон – коноплю убирали в начале осени, поэтому план курили в ст . Динской, в основном, осенью и зимой, а потом он просто заканчивался, и только некоторые индивиды заготавливали столько заготовки, что им хватало на весну и даже лето.

*План – гашиш.

*ДК – дом культуры, где проходила дисктека.