Ракель спрятала документы, выключила свет и легла в кровать. Засыпая, она думала о том, с чего бы начать поиски, и на ум приходили мысли о странном человеке; так, Ракель все-таки полагала, что он как-то со всем этим связан, но не могла объяснить такое ощущение. Скоро ее мысли размылись, и девочка заснула.

Глава 3. Расследование

Все утро следующего дня, собираясь в школу, Ракель размышляла о Лине и пыталась представить ее образ в своем сознании. Заключение о фенотипе не отличалось подробностью: в нем написаны лишь основные характеристики, по которым можно судить о примерном облике человека, поэтому у нее выходило не очень хорошо. Но все же много времени не потребовалось, чтобы понять, что среди знакомых тринадцатилетних подростков с точно такими же характеристиками не было. Встречались, конечно, люди с отдельными написанными параметрами, но все вместе – еще нет.

По дороге в школу ей встретилась Ника, которая, видимо, специально ждала Ракель.

– Эй, привет, как дела? – крикнула она еще издалека. – Как твои глаза?

– Нормально. Слушай, ты не поверишь в то, что я вчера узнала, – никто ведь не говорил Ракель о том, что надо молчать, поэтому она и не собиралась.

– Да? Ну я слушаю.

– У меня есть сестра Лина.

– А почему тогда ее не знаю?

– Похитили, когда я еще не родилась.

– Ого. Даже не знаю, что и сказать. Ты как себя чувствуешь после такой новости? И что будешь делать?

– По-прежнему чувствую себя обманутой. Но это ерунда, нечего беспокоиться. А я начну искать. Никто из взрослых, конечно, не смог отыскать, и все уже давно бросили поиски, но может быть у меня что-то да выйдет.

– Это опасно ведь, – осторожно заметила Ника.

– Даже не пытайся меня отговаривать. Это же моя родная сестра.

– Я не собиралась, – фыркнула Ника. – Наоборот, мне тоже интересно. Но как ты планируешь найти, если сама никогда ее не видела, да и о тебе она вряд ли знает?

– Есть различные документы. Например, заключение о фенотипе. Слушай, ты только никому…

Следующие десять минут Ракель пересказала основные моменты вчерашнего случая, разумеется, умолчав о своих способностях. А затем – основную информацию из документов.

После рассказа Ника лишь удивленно водила глазами.

– В этом хоть мне веришь? – прищурилась Ракель. – Или тебе специально показать документы?

– В этом – вполне. И если хочешь, то я тебе помогу.

– Хорошо. Ты кого-нибудь знаешь с такими же внешними данными?

Ника отрицательно мотнула головой:

– Никогда не видела. Но теперь буду смотреть в оба. Если что узнаю – скажу.

– Спасибо.

Ракель оглядела Нику. И все-таки у нее неплохая подруга, хотя и вредной бывает, вроде вчерашнего случая на литературе. Но, пожалуй, самое главное то, что та ее выслушала, когда это действительно важно, и даже предложила свою помощь. Да и все равно, чаще всего собеседник Ракель – только Ника, а со всеми остальными общение как-то не клеилось.

Этот день выдался пасмурным, но, несмотря на это, все равно теплым, тем более ветер к полудню стих. Они почти подошли к школе, и тогда Ракель обратилась к своему внутреннему чутью. У самого входа за дверьми никто не стоял, а дальше по коридору Ракель почувствовала двух взрослых. Затем множество более слабых источников энергии – наверняка учеников. Они стояли настолько близко друг к другу, что ей оказалось сложно их посчитать, так как сигналы от них сливались. Однако несложно понять, что в этой толпе преобладало чувство радости. И неудивительно – первая смена закончилась, и они все идут домой.

– А знаешь, – обратилась Ракель к Нике, – я наблюдаю, и вижу: эмоции детей отличаются от эмоций взрослых. Если у первых более простые и позитивные чувства, то у вторых вообще все сложно бывает разобрать. Вроде бы внешне в большинстве своем они и счастливы, но за этим может скрываться что угодно, но чаще всего страх.

– Представляю.

– И когда же происходит этот перелом?

– У всех по-разному, у всех по-разному…

– Если это и называется «повзрослеть», то я вовсе такого не хочу.

Зайдя в школу, Ракель обнаружила, что ошиблась в количестве людей. Взрослых в коридоре стояло вовсе не двое, а трое. Один – директор, второй – учитель – это те, которых она учуяла, а вот третий, неощущаемый ментальным взором, ей не знаком. Одетый в полицейскую форму, он стоял и разговаривал с директором. Судя по всему, этот человек – ее вчерашний незнакомец в темном плаще. Кто он и почему оставался незримым для ее ментального взора, оставалось для Ракель загадкой, однако теперь она могла рассмотреть его лицо. Оно оказалось необычным для здешних мест. Серые глаза, которые смотрели бесстрастно: в них ни разу не промелькнули никакие эмоции; серые волосы до плеч, причем около левого виска виднелся шрам с присутствием коротких волосинок; на лице где-то проступали морщины, а где-то кожа была гладкой – на эти данные, прежде всего, и обратила внимание Ракель. Определить его возраст по лицу она так и не смогла: смесь черт двадцатилетнего мужчины с чертами шестидесятилетнего, что сбивало с толку. Что же касается голоса, то он слышался Ракель как сухой, но при этом твердый.

«Неужели он из копов?»

Человек, одетый в полицейскую форму, пришел в школу – это уже само по себе выглядело для Ракель странно. А тут еще и незримый для ее чутья. Хотя, если он все-таки из полиции, то многое становится на свои места в деле о похищении: тогда неудивительно, что он тогда принимал участие, что его так быстро отпустили, что в документах нет данных о нем. Тем не менее, незнакомец ее настораживал, и она не слишком хотела верить его форме.

Проходя мимо разговаривающих людей, девочка услышала часть разговора, благо ученики не слишком шумели в присутствии директора.