– Куда едем? – Перешла Анна к делу. И так понятно было, что чай ей выпить не удастся. От подобных заданий лучше избавляться сразу, да и экзорцизм мог затянуться надолго.

Им ещё повезёт, если они закончат сегодня. Порой ритуалы изгнания особо упрямых демонов длились неделями. Самым сложным было узнать имя порождения Врат. А тот мог молчать и измываться над своей жертвой и экзорцистом очень долго.

– Там. – Нат Тайлан махнул рукой куда-то в сторону своего кота.

Пока Анна всеми силами пыталась сначала упросить наглое животное, а потом просто сдвинуть с важной бумаги, Нат думал. Слова Сэмюэля были слишком обтекаемыми, а предположение его помощницы – заразным как ересь. Его недобрые мысли о чужих играх и интригах, впрочем, тоже. В светлом и невинном человеке демону оставаться было сложно, иногда даже больно. Так зачем твари возвращаться снова и снова безо всякой надежды на успех? Если верить Сэмюэлю, девушка была едва ли не святой. Выходит, не Церкви она была нужна. Или не только ей.

– Совсем центр, быстрее пешком дойдём, – бодро сообщила Анна, отвоевав у кота официальный запрос на проведение экзорцизма.

– На улице сегодня холодно. – Нат Тайлан подошёл к своему столу и поставил на него пустую кружку. Потом взял возмущённо мякнувшего кота за шкирку и засунул под шинель. – Пойдёшь со мной.

– Здесь тоже не жарко, – пробормотала под нос Анна, ежась от остатков ментальной бури.

– Анна, протяни руку, – сказал Нат Тайлан, остановившись в дверях. Потом он положил в ладонь изумлённой девушки несколько карамелек в ярких обёртках и вышел из комнаты.

Солнце ещё не успело выползти на небо, по-зимнему тусклое и серое. В утренних сумерках люди, вяло бредущие по своим делам, казались тенями, гротескными призраками, по слухам, обитающими в брошенных городах. Со стуком открывались ставни, снимались деревянные щиты с окон лавочек. На улицах появились первые лоточники с умопомрачительно свежими булочками, ароматными крендельками и горячим чаем с травами. Город пробуждался от очередной холодной ночи.

Нужный дом стоял на одной из центральных улиц: высокий, с недавно белёным фасадом, обновлёнными защитными знаками и молитвами на стенах. Три этажа делили между собой три обеспеченные уважаемые семьи, судя по усиленным формулам на стенах, обласканные Церковью.

Особого знака на доме не было, следовательно, к аристократии ни одна из этих семей не относилась. У потомков святых и родичей паладинов над дверьми и на окнах всегда располагались специальные серебряные печати, символизирующие их праведность и святость крови.

Обычное расположение Церкви было заполучить значительно проще, чем эти печати – достаточно было регулярно жертвовать на благотворительность и добровольно отказаться от обязательного пайка в пользу тех, кто не мог его себе заработать. И, разумеется, вести благочестивую и достойную жизнь.

– Хороший дом, – со смесью сарказма и зависти сказала Анна.

Нат Тайлан кивнул и направился к двери. За такими белёными и расписанными молитвами фасадами часто встречались ересь и скверна. Но ещё чаще – человеческое высокомерие, пороки и глупость. И старший инквизитор не всегда мог ответить, что из этого хуже.

Дверь открыла тощая, замученная на вид служанка. Она несколько секунд молча и обречённо смотрела на расшитые колеты и форменные инквизиторские шинели гостей, а потом посторонилась, пропуская их в дом. Служанка быстро прошла по коридору, но на лестнице задержалась. Похоже было, что ей трудно подниматься по ступеням. Нат Тайлан со смутным недовольством вслушивался в её тяжёлое, натужное дыхание. Во всей этой истории с самого начало было много лжи, но здесь, в этом благочестивом доме, ложью было пропитано абсолютно всё.

Служанка остановилась у двери в гостиную на третьем этаже, открыла её, всё ещё пытаясь отдышаться, и отошла в сторону, пропуская инквизиторов внутрь. За круглым чайным столиком прямо посередине комнаты сидели трое священников в чёрных сутанах. Когда Нат Тайлан вошёл, они встали, с негодованием глядя на незваного гостя. Один из них, крайний слева, нервно поправил очки. Он узнал инквизитора.

– Что вам здесь нужно, мастер Тайлан? – со смесью возмущения и брезгливости спросил экзорцист. Он, как и многие служители Церкви, считал инквизиторов нечистыми и потому недостойными находиться в благочестивых домах.

Нат Тайлан узнал всех троих – это были весьма уважаемые священники, занимавшиеся изгнаниями демонов и проповедями. Другими словами, они всеми силами боролись за души людей на передовой. С порученной ему работой эти трое справились бы несомненно лучше, но, судя по их растерянным и обречённым лицам, они не очень-то рассчитывали на успех.

Кроме троих экзорцистов в комнате Нат заметил ещё двоих склонившихся в почтительном поклоне горожан. Это была весьма респектабельная пожилая пара, судя по всему, занимавшая этот этаж дома. Хозяйка была полной, с одутловатым лицом и набрякшими веками. Одета она была так, как и подобает богатой замужней благочестивой горожанке: в чепец и плотное закрытое тёмное платье с нижней юбкой. Рядом стоял её муж: сухопарый, нервный мужчина с несчастным взглядом побитой собаки. Эти двое, видимо, были родителями одержимой девушки. Возле них в тени от большой, стоящей на декоративной колонне вазы Нат Тайлан разглядел ещё одного горожанина – молодого, полного жизни, привлекательного юношу. Скорее всего, это был брат или другой близкий родственник жертвы демона, Церковь не позволила бы ей обзавестись женихом. Посторонним он тоже быть никак не мог.

– Меня прислали сделать за вас вашу работу, – ответил Нат Тайлан, протягивая священнику официальный запрос на экзорцизм.

Судя по скривившейся физиономии экзорциста, он эту бумагу воспринял едва ли не как личное оскорбление. Но ответить ничего не мог. Лицензия у старшего инквизитора Тайлана была, идей, как окончательно избавить девушку от нечистого, у собравшего консилиума не наблюдалось. Можно было позволить пришельцу изгнать нечисть и дождаться её возвращения. Так они хотя бы могли получить отсрочку и заодно опозорить инквизитора.