Шрифт:
Людмила Гарни
Старая Русса на старых открытках
Татьяне Громовой
Валентин Голубев
* * *
Храмов и святынь не пожалев,Взвихрив гарь в просторище великом,Каиновы дети, ошалев,Будут упиваться русским лихом.Путь, мостя костьми до зимних руд,Чтоб добыть для домен адских пищу,Даже с нищих подать соберут,Выживших сочтут и перепишут.По юдолям дьявольских утехЛожь, как лошадь, проведут хромую,Мучеников царственных и техЗлом ошеломят и ошельмуют.Может быть, весь этот бесприютПринесла, упав, звезда Галлея?И мальчишке ноги перебьют,Праведной души не одолея.Даже в безысходстве выход есть!В святотатстве жительствовать тошно.И взошли священники на КрестПервыми, как пастырям и должно.Те года, – потомок, не робей, —Лишь в душе аукнутся-вернутся,Памятку оставят по себе —Мёртвые в гробах перевернутся. Антихрист
Господь ещё, должно быть, с намиСреди кровавых смут и торга,Когда поправших божье знамяЗемля и мёртвыми отторгла.Звезда над площадью – как выстрел,И там, где стяг из крови соткан,Не погребён, лежит антихристВ избушке каменной без окон.* * *
Лишь за то, что мы крещёные,По законам божьим жили,Нам удавочки кручёныеЗаготовят в псовом мыле.Казнь страшна не пыткой вычурной,Не топорной смертью близкой,Жалко, батюшка нас вычеркнетИз своих заздравных списков.Снеговой водой обмытые,На полу лежим бетонном.Притомились наши мытари,В уголочке курят томно.Мы уходим в небо.– Вот они! —Закричат псари вдогонку.И по следу псы да вороны —Наш эскорт до алой кромки.Я не плачу, мне не плачется —Запою у края тверди.Исполать тебе, палачество,За моё презренье к смерти. Память
Мы лежим в земле.ЖнивьёПо краям погоста.Помню: словно вороньё,На селе матросы.До утра рядил ревком,Утром за обозыНас поставили рядком —Битых, божьих, босых.Треск от выстрела, другой…Вразнобой, не скупо.Покачнулся голубойЦеркви нашей купол.Полон алою слюнойРот, и привкус солон…Прокатилось шестернейВремечко по сёлам. * * *
В России снова Бог распят,Лесину выбрали сырую.То гегемон, то супостат,Сменив друг друга, озоруют.Другими стать не сможем мы.Сад вымерз, поле одичало.«Не зарекайся от сумы» —Вполне реально зазвучало.Когда входил я в нищий круг,Снежок над папертью кружился…Уже мой самый близкий другВ могиле ранней пообжился.Родинка
Это ж надо так влюбиться,Разорвать безвестья клети,Чтоб в таком краю родитьсяИ в такое лихолетье!Даже родинка в предплечьи —След стрелы на теле предка.Говорят, что время лечит,Остаётся всё же метка.Мы другой судьбы не чаем,Хоть беду, как зверя, чуем.Этот выбор не случаенИ отчаянностью чуден!Мы, как в «яблочко», попалиВ век, где бед, что звёзд и чисел.Самый светлый здесь в опале,Самый честный – беззащитен.В Райском саде, где тревожитТишину лишь птица Сирин,Затоскует Матерь Божья:Как там сын её в России? Начало
Начинался с первых стачек,Где печатник рядом с прачкой,Век наш лагерный, барачный,С беломорской тяжкой тачкой.Список жертв, что будет спущенПятилетним грозным планом,Намечался в громе пушек,На заре аэропланов.Пролетали пролетарииНад полями, в дымке таяли.И крестилися крестьяне,Птиц не зная окаянней.– Хлеб припрятали, кажись,А казна с прорехою!
Конец ознакомительного фрагмента.