Анубис вновь обвел пристальным взглядом присутствующих. К слову, за последние три года количество просителей выросло в десятки раз. С того памятного момента, как амфитеатр лицезрел события у Могильной плиты, весть о поедателе захлестнула власть имущих. Помимо легионеров, к Анубису пошли все, кто так или иначе имел доступ к божественной энергии. Торгаши, перекупщики, организаторы увеселительных домов и прочие, прочие, прочие. Народ словно с ума сошел, выпрашивая у повелителя песков ещё одну такую душу. Ещё одного поедателя. Нелепость ситуации заключалась в том, что реальной пользы от живой мясорубки никому было не надо. Эти обремененные деньгами сумасброды просто желали заполучить себе в услужение диковинную игрушку.

А все потому, что пантеон захлестнула странная тенденция похвастать уникальной куклой. Все чаще владыка мертвых узнавал, что тот или иной гвардеец служит обыкновенным жителям небесного города. Ещё больше удивляло то, что действующие легионеры шли на поводу больших денег. Серединный мир стремительно наполнялся черными вратами, души по ускоренной схеме достигали врат небесного города, после чего каким-то непонятным образом перепродавались. В итоге, вместо боевой единицы на выходе получался недовоин, лакей, что прислуживает мелкими поручениями у посредственных личностей. И каждый второй лакей мнил себя центром мира, порой напрочь забывая где находится и с кем разговаривает. Вот как, например, сейчас.

– Волчара, открой свое чертово око! – у входа в пирамиду возникла фигура ма'шутцу.

Гвардеец О'да Всемогущего выпрыгнул из воронки портала. Пирсингованный, разодетый в кожу енот двинул к трону владыки песков. Яростно орудуя локтями, гневно расталкивая очередь просителей, опоссум-переросток продрался к подножию трона.

– Чертова марионетка! Сдохни, сдохни уже! – остановившись у трона, усатый принялся остервенело топтать пол у себя под ногами.

В какой-то момент ботинок долговязого видимо настиг воображаемого таракана. Опоссум радостно пискнул, прицельно вдарил каблуком по махровой дорожке, с наслаждением растер. Убедившись, что несуществующая тварь сдохла, ма'шутцу поелозил сапогами, вытер о бордовую ткань дорожки останки. Шмыгнув носом, да расчесав усы, гвардеец вновь обратился к Анубису:

– Зови в Помойку это свое «всевидящее око», - усатый неопределенно покрутил в воздухе рукой. – Быстрее, ну?!

Не дожидаясь ответа, ма'шутцу задрал морду к потолку, выхватил из ножен кривой клинок. Живо размахивая руками, гвардеец попытался разрубить витающий у себя над макушкой призрачный глаз. Загадочное око, что плотоядно поглядывало на гвардейца, даже не подумывало исчезать. Напротив, багровый зрачок парящего шарика скатился вниз, пристально уставился на усатого.

– Ну?! – не в силах совладать с летающим глазом, завизжал усатый. – Покажи черные врата, живо! Я хочу знать, что за тварь это устроила!!

Плотная очередь просителей, что ещё минуту назад недовольно бухтела, сейчас медленно расступалась. Поглядывая на молчаливого Анубиса, страждущие пятились, сторонились усатого паникера. Гвардеец, не замечая перемен, вновь принялся давить воображаемых тараканов, каблук сапога с остервенением отбивал чечетку. Проклиная каких-то «марионеток» гвардеец самозабвенно пинал камень у себя под ногами.

«Который уже?» - успел сам себе задать вопрос Анубис, прежде чем над головой ма’шутцу треснуло пространство.

Огромная клешня скорпиона сомкнулась на шее гвардейца, башку енота-переростка отделили от тела. Обезглавленного тут же утянули по ту сторону реальности, голову с жетоном-подвеской плотно опутали грязные бинты. Отрезанная часть тела ещё пару секунд парила в воздухе, прежде чем Анубис безразлично махнул рукой. В ту же секунду башка исчезла вслед за телом, дыра в пространстве собралась обратно единым полотном. Цокот невидимых лап разнесся по помещению, нечто увесистое быстро просеменило обратно ко входу в пирамиду.

«Когда уже хозяин этих недоумков сообразит явиться лично?» - мысленно скривился владыка мертвых.

Часть просителей тут же засобиралась из пирамиды. Народ побежал наводить справки, выяснять какого черта происходит. Уже который по счету гвардеец О'да Всемогущего (кто бы это ни был) заявлялся к хозяину пустыни с призрачным глазом над головой и воображаемыми тараканами под ногами. Впервые на памяти Анубиса кого-то в Пантеоне прокляли таким изощренным способом. И судя по икс-образной отметине под левым глазом, происходящее с гвардейцами – привет из серединного мира. В ситуации непременно стоило разобраться, хотя бы ради того, чтобы прекратить эти дурацкие явки в пирамиду. Лишать Шэдокса халявного опыта, конечно, не хотелось, но от усатых паникеров уже болела голова.

«И вообще» - мысленно потер ладони Анубис, - «пора бы уже понять, что думает о новом кофе простой народ!»

Мысли старого волка прервала очередная воронка пространственного перехода. На бордовую дорожку ступило три пары ног, плотная очередь просителей прянула в стороны. Помещение накрыл приторно-горький аромат болотных цветов и рыбы, окружающую тишину разрезали звонкие детские голоса. Лучезарно улыбаясь, да поглаживая своих галдящих отпрысков, к трону Анубиса двигалась Саяша Предательница. Затянутые белесой пленкой, рыбьи глаза цепко следили за растерявшимся хозяином пустыни, игольчатый плавник на спине возбужденно подрагивал. Чешуйчатый пигмент на коже, раздвоенный язык, внушительный ирокез на бритом черепе – владыка мертвых в оба глаза рассматривал давнюю знакомую. С момента их последней встречи Саяша практически не изменилась, разве что грозный доспех куда-то подевался. Стройную женскую фигурку выгодно подчеркивало приталенное платье и при взгляде на эту гостью вспоминалась поговорка о «пугающей красоте».