Герман не собирался рассказывать о том, что участвовал в штурме здания АИК. А бородач как будто был удовлетворен рассказом:

– Значит, ты – не уголовник. Никого не убивал, не грабил, не насиловал?

– Нет.

Бородач облегченно вздохнул, и убрал, наконец, с груди Германа палку:

– Молодец, что дожил до рассвета.

– А что, часто… не доживают? – поинтересовался Герман.

Человек с палкой снова вздохнул:

– Я вчера был на берегу. Видел с холма: за день машина три раза подъезжала. Женщина сразу убежала в лес. Ее, как ты знаешь, бандиты нашли и убили…

– А еще изнасиловали и съели, – добавил Герман.

– Да, – согласился бородач, – это здесь обычное дело…

Герман поразился:

– Обычное дело?!

– Увы, – спокойно пожал плечами бородач и заметил, – А тебе вот удалось дожить до рассвета. Ты был вторым.

– А третий? – вспомнил Герман, – Ведь ты сказал, что машина приезжала три раза.

Бородач повернул голову:

– Он – в той стороне. На другую шайку наткнулся. И ему, как и этой женщине, очень не повезло. У тех бандитов есть ножи и даже пистолеты. Их было восемь. Они сначала с ним обошлись… как с женщиной. Потом за ногу на дерево подвесили и стали с живого срезать куски мяса и жарить… Он так кричал… Там теперь один скелет висит.

Герман не понимал:

– И ты так спокойно говоришь об этих ужасах.

Человек с палкой не ответил. Герман же снова вздрогнул и встал:

– Его надо похоронить. Где это точно?

Но бородач в ответ покачал головой:

– Я тебе не советую ходить в ту сторону. Это рядом с дорогой, по которой они обычно приходят к граничному пункту.

– Они? – не понял Герман.

Человек с палкой объяснил:

– Они – это бандиты. На территории ВЮГО именно бандиты – хозяева жизни. Что хотят, то и творят.

Герман внимательно посмотрел на бородача:

– А ты?

– Что я? – не понял тот. – Я тоже здесь живу.

– Ты не похож на бандита. – сказал Герман.

– Не похож, – согласился человек с палкой, – так я и не бандит.

Но Герману было все еще не понятно:

– Тогда, кто ты? Кто еще здесь может выжить?

Бородач почесал затылок:

– Кто здесь может выжить?.. Это хороший вопрос. А отвечу я тебе на него вот что. Не каждый, далеко не каждый здесь может… А что касается меня, то я – обыкновенный гончар.

– Гончар? – был удивлен Герман, – И что ты делаешь на территории ВЮГО? Почему живой?

– Да, гончар, – спокойно подтвердил человек с палкой, – Сюда вот по делу зашел. Нужда заставила. Глину искал. Мне материал для работы нужен.

– Ты не ответил, – настаивал Герман, – Ты живой. Если ты не бандит, то почему тебя не убили?

Бородач вздохнул:

– Этому есть объяснение. Но сначала, – он посмотрел на дрожащего Германа, – может, перекусим? У меня есть немного с собой пожевать.

Герман, посмотрев на холмик и женскую ступню, покачал головой:

– Только не здесь.

– Хорошо, пойдем, поищем другое место, – согласился «гончар».

Прежде, чем покинуть поляну, Герман разрыл остывший холмик и вложил в него остатки женской ступни, прошептал:

– Прости меня….

Они зашли за деревья, двинули дальше. Только сейчас Герман заметил, что лес хотя и был густым, но при этом выглядел каким-то слабым, как бы болезненным. Здесь не было мощных сосен или дубов. Только клены, осины, березы. Кривые, раздваивающиеся и разтраивающиеся. На всех деревьях тусклая, серая, как кожа бородача, кора. И еще Герман не слышал щебета, пенья птиц. Странный лес…

Судя по тому, как уверенно шел человек с палкой, он хорошо знал эти места. Измотанный событиями последних дней, Герман едва поспевал за своим шустрым проводником.

Бородач время от времени оглядывался:

– Молодец. Не отстаешь. Потерпи. Сейчас. Уже скоро…

Наконец, «гончар» замер на месте и кивнул совсем уже выдохшемуся Герману:

– Здесь можем спокойно передохнуть. Бандиты так далеко в лес не заходят.

Бородач достал из-за спины котомку. Сначала вынул оттуда пустой мешок:

– Все равно пустым возвращаться, так что сделай дырки для головы и рук. Будет тебе какая-никакая, а одежонка…

Герман взял в руке протянутый мешок:

– Чего сразу-то не дал? Столько времени за тобой шел голым.

Человек с палкой резонно ответил:

– Так ведь шел за мной. А дай я тебе мешок сразу, вдруг бы ты решил не идти, и я б понапрасну мешка лишился. А здесь это ценная вещь.

– А почему теперь не понапрасну? – не понял Герман.

Но «гончар» не ответил. Он наблюдал за безуспешными попытками Германа прорвать мешковину: