Провидица изучила кружащиеся в воздухе рунные камни.

— Очень многие катастрофы начинаются с события, казалось бы, никак не связанного с ними, — сказала она. — Падение Алаитока начнётся на мире Ринна, всего несколько десятков циклов спустя. Орк, который возглавит поход и вытеснит архи-поджигателя Снагрода из Карадона, начнёт своё восхождение к власти после смерти человека-воина по имени Педро Кантор.

ВОЗВЫШАВШИЙСЯ зеленокожий был два с половиной метра в высоту и широким, словно бык грокс. Одетый в лоскутную броню, собранную из разнообразных стальных пластин, размахивающий массивным тесаком и огромным пистолетом с ленточным питанием, зажатым в узловатом кулаке, он рванулся в шторм битвы, наполненной дымом и автоматным огнём. Масс-реактивные снаряды проносились через убогий орочий лагерь, впиваясь в стены хижин, собранных из листов железа, и кучи мусора или поднимая фонтаны грязи и экскрементов из дымящихся выгребных ям. Зеленокожие находились в полнейшем ступоре, вызванном как тем, что неожиданная атака началась посреди ночи, так и собственной беспорядочной стрельбой. Линии зелёных и красных трассеров, проносившихся во всех направлениях, заполнили узкие улочки орочьего лагеря, рикошетируя от беспорядочно разбросанных мотоциклов и багги. Угли от разбросанных во множестве костров подожгли мусорные кучи, добавив дыма и хаоса.

Грубый орк вдохнул вонь горящего мусора и отработанного топлива. Его глаза-бусинки сузились, и зубастая улыбка появилась на изборождённой шрамами морде. Шальная пуля отрикошетила от пластины, прикрывавшей его левое плечо, и с воем унеслась во тьму. Наполнив лёгкие дымным воздухом, зеленокожий поднял своё оружие и зарычал.

— Ваааааааа…

Из дыма выступила фигура. Великан, одетый в броню тёмно-синего цвета и кованого золота. Крылатый череп из серебра, испещрённый яркими шрамами от укусов пули или ножа, украшал его броню, и золотые метки доблести были закреплены на его наплечниках и поножах. Лавровый венок, выполненный из тёмно-серого металла и поющий песнь славе, доблести и власти, выделялся на покрытом отметинами битв шлеме гиганта. Рваные ошмётки пергамента, закреплённые на плече и колене воина огромными восковыми печатями, трепыхались на ветру. Изодранный багровый табард висел у его бронированного пояса. Кулаки гиганта были окрашены в цвет крови. И правый, огромный и потрескивающий от наполнявших его энергий, был поднят в ожидании.

Педро Кантор — магистр ордена Багровых Кулаков — в один шаг достиг орка и нанёс ему сокрушительный удар силовым кулаком. Силовое поле кулака встретилось с плотью и костями орка, вызвав испепеляющую вспышку, и голова ксеноса отделилась от тела и унеслась в темноту.

— За Дорна и Императора! — взревел Кантор. Его боевой клич отразился от решётки шлема и пронёсся по вокс-сети боевого патруля. — Смерть ксеносам!

Гортанный рёв и хриплые, яростные, полные жажды кровопролития крики эхом вынеслись из тьмы ему в ответ. Подкованные сапоги стучали по бесплодной земле, когда орки неслись по заполненным мусором и обломками улицам своего лагеря на голос магистра. Через несколько мгновений они вынырнули из мрака, окружавшего Кантора — дюжина, может быть две, размахивающие разнообразным оружием: мясницкими ножами, топорами, монтировками и огромными разводными ключами и со всех сторон бросились на него. Они открыли огонь, наполнив пространство горячими потоками свинца. Их боевые кличи потрясли воздух, эхом отразившись от толстых керамитовых пластин его брони.

Это было видение ада, которое бы стало испытанием мужества любого смертного, но Кантор не был простым смертным, он — Багровый Кулак, первый из щитоносцев Дорна и он не знает страха. Глава Ордена ответил на орочий клич своим и бросился в бурю. Тяжёлые снаряды гудели вокруг его шлема или отскакивали от изогнутых поверхностей его древней брони. Один снаряд с глухим лязгом воткнулся в грудь, оставив неглубокую круглую вмятину напротив его основного сердца. Кантор прорывался сквозь жужжащие вокруг снаряды, словно это были всего лишь капли дождя. Его левая рука пошла по широкой дуге, активировав реликтовое орудие, закреплённое на его предплечье. Молния Дорна прогремела, стволы-близнецы его шторм-болтера осветились красным, выпустив бурю масс-реактивных зарядов в тесные орочьм ряды. Взрыв скосил первые ряды наступающих зеленокожих, болт-снаряды глубоко зарывались в плоть ксеносов, прежде чем разорваться. Четверо из наступавших орков повалились на землю, их дымящиеся трупы были мгновенно растоптаны бегущей следом зеленокожей ордой.

На дисплее шлема Кантора вспыхнула предупреждающая иконка. Молния Дорна потребляла боеприпасы с огромной скоростью, а с момента их последнего пополнения прошло уже восемьдесят семь дней. По прикидке магистра у него оставалось одна или две обоймы до того как оружие станет бесполезным.

Толпа зеленокожих увеличивалась, всё больше и больше орков оказывались привлечены звуком сражения. Они надвинулись на Кантора воющим приливом мышц и железа, их глазки-бусинки пылали кровожадным огнём. Магистр ордена поднял в ответ мерцающий кулак — и оранжевые языки огня ударили из тьмы за его спиной.

Сержант Эдрис Френотас и его аръергард-ветераны открыли огонь, разрывая орков на части точными выстрелами из своих болтеров модели «Фобос». В лучшие времена каждый из бойцов обладал бы большим запасом разнообразных патронов к оружию: от зажигательных типа «Адский огонь», до бронебойных типа «Возмездие». Но в магазинах их болтеров эти дорогие и уникальные боеприпасы отсутствовали, израсходованные за время боёв. Ветераны опустились до использования обычных болтов стандартной модели. Тем не менее, каждый выстрел нашёл свою цель, поразив голову или грудь орка, отбрасывая тела раненых и убитых ксеносов обратно в наступающую толпу, заставляя оставшихся задуматься над тем, стоит ли им продолжать борьбу. Френотас занял позицию справа от Кантора, направив руку держащую болтер в сторону ксеносов. Кровь и ошмётки зелёной плоти шипели, сгорая на костяшках силового кулака сержанта.

— Теперь, Артос! — скомандовал ветеран-сержант.

Слева от Кантора один из ветеранов выступил вперёд, направив шипящие сопла тяжёлого огнемёта на орочью толпу. С драконьим рёвом перегретого воздуха, двойные потоки жгучего прометия охватили смешавшуюся толпу. Вопли ярости сменились криками агонии, когда жидкий огонь пожирал плоть и кости. Боеприпасы орочьих стрелял, не выдержав жара, сдетонировали, наполнив воздух осколками и ещё больше увеличивая размеры учинённой резни. Недолговечные костры осветили ночь. Вспышки света отбрасывали отвратительные тени на стены ветхих орочьих хижин и вырисовывавшееся над южной частью лагеря, скошенное брюхо разбитого транспорта.