— Врешь, мохнатый. Я человек сугубо мирный и ценю отлаженный быт, как никто другой. Примерный семьянин, папе вон целый театр с кордебалетом прикупил. Он вроде даже приму себе в качестве ведущей любовницы оформил, может и женится на старости лет. Хозяйство у меня, постоянно пригляд требует. Врагов вроде как повывел. Разве что эльфы еще шароебятся где-то по окраинам, но в Империи их остатки точно перевешали. Так что — не наговаривай… Просто не по-людски это, с мамой не повидаться.

Нахмурив морду, Картер задумался. Потом осторожно поинтересовался:

— А кошки у вас там есть?

— Полно. Разных… А что?

— Да вот думаю, разве можно тебя, долбоеба, одного отпускать. Вечно же в какую-нибудь историю вляпаешься… С тобой что ли сходить?

Так Картер нашел себе очередные приключения на задницу…

***

— Э, дарагой, тибэ сюда нельзя, хозяйка шибко ругаться будет!

Малохольный таджик попробовал перегородить тщедушной тушкой проход на стройку. Школота мог бы его ненароком в ближайшую лужу спихнуть, но зачем наглеть на чужой территории? Да и смысл в глупых наездах?

— Алевтина все еще в старших? Или сменили уже?

— Да, она. Но шабашить — не, не будэт, работы полно, да!

— И хорошо, раз работы полно. Позови. Или давай я сам пройду, повидаюсь.

— Говорят же тэбэ, нельзя…

Парень продемонстрировал кулак. Работяга с подозрением посмотрел на оскалившиеся черепушки на пальцах и решил не нагнетать. Хочет человек неприятности получить, так пусть сам и расхлебывает. Заодно и других труженников можно подозвать тем временем. Вдруг придется чужака силой выпроваживать.

— Здравствуй, мама. Вернулся проведать. Вроде как живой и здоровый.

Мда. Встреча не очень задалась. Нет, сначала мама и удивилась, и даже чуть слезу пустила. Но потом закалка взяла свое и невысокая женщина отвела нежданного гостя в уголок, чтобы там быстро расставить все точки над “й”.

— Два года тебя где-то черти носили, а тут явился, не запылился. Весь в отца. Тот тоже появляется, лишь когда денег срубить надо.

— Да у меня есть. Даже хотел тебе чутка подбросить, если нужда в чем имеется.

— Моя нужда — это моя. Ты же совершеннолетний. Поэтому сам и крутись, как хочешь, а ко мне не пристраивайся. И вообще…

Школота молчал. Да, он пропал на долгих два года, но все же встречу с родным человеком представлял себе чуть-чуть иначе.

— Я замуж собираюсь. И в новой семье для тебя места нет. Поэтому будет лучше, если опять исчезнешь. Еще лет на двадцать. Или побольше… Устала я от вас с бывшим. Что ты в школе нервы мотал, что он болтается по кабакам и все мечтает чего-нибудь отсудить на халяву. Так что — рада, что жив-здоров. И на этом можно закругляться.

Вот и поговорили.

— Как скажешь. Удачи тебе, мама, в новой жизни. Пойду я.

— Иди… Хотя можешь еще к участковому зайти, у него незакрытое дело висит о пропаже человека.

— Ему надо, пусть и закрывает. А меня дома ждут.

— Ждут его…

Помахав на прощание рукой, Школота двинулся на выход со стройки. Сбоку из-за бытовок недоброжелательно провожали взглядами штук тридцать таджиков, организовавшихся на помощь бригадиру. Алевтина вздохнула, помялась и все же крикнула в спину:

— Но у тебя все хоть наладилось за это время?

Парень приторомозил, глянул назад и усмехнулся печально:

— Да так же. Учусь, грызу гранит науки. Это я на каникулы выбрался… Береги себя!

Из ближайшего темного пятна выскользнул чернильно-черный кот, подскочил поближе и Школота подхватил его под пузо, понес дальше. Котяра обвис, подобно мешку с отрубями, презрительно щурясь на отшатнувшихся работяг:

— Э, шайтан! Шайтан! Откуда только взялся!..

Еще через минуту никого из чужаков на стройке не было, только цепочка полустертых следов вдоль подсохшей лужи.

***

С неба начинал накрапывать мелкий дождик. Откуда-то издалека долетал вопль сирены “скорой помощи”. Город жил своей жизнью и ему было глубоко плевать на бывшего обитателя.

Переминаясь от нетерпения, Картер фыркнул:

— Надеюсь, оно того стоило. Пришел, в дерьмо окунулся и домой, обтекать.

— Мне это было нужно в первую очередь. Зато теперь ночами не буду вопросом мучаться — как там мои поживают. Хорошо поживают. Без меня.

— Это да, за два года можно любого забыть.