Исключено.

Стыд сковал каждую клеточку тела, его пытливый взгляд все сильнее подогревал котёл, в который она сама же себя и засунула.

Мистер Самбер что-то говорил об исповеди?

Джес не нашла в себе силы попрощаться, и развернулась к выходу. Она уже видела перед собой ворота в обрамлении тонких прутьев, а ее рука вцепилась в ручку. Пара шагов к свободе.

Ей даже удалось вдохнуть полной грудью воздух, когда на ее пути снова возникло препятствие. Она не удержалась и затравленно обернулась на хозяина дома.

На его пороге стояла шикарная девушка, которой Джес не годилась в подметки. Как она вообще могла представить, что он соизволил наведаться к ней?

Она опустила глаза, и протиснулась между девушкой и входом.

Джес медленно ступала по пустынной улице в сторону храма. Опавшие листья давно засохли и хрустели под подошвой. Справиться со своим страхом, ей так и не удалось. Она не смогла прийти на исповедь тогда, когда была вероятность встретиться с кем-то еще кроме монсеньора.

Ей казалось, что все начнут тыкать в нее пальцем и перешептываться, а вслед будут доноситься слова об измене и предательстве.

Людям в этом городе было скучно, и обсудить кого-то, было весьма милым делом. Джес знала это не понаслышке.

Не только женщины, но и мужчины распускали слухи. Охотно сплетничали и промывали кости соседям за очередной кружкой пенного. Джес никогда не участвовала в этом.

Но сейчас она нуждалась в исповеди. Новый грех висел камнем на шее и тащил ее ко дну. Ей казалось, что еще немного и она захлебнется. Захлебнется своими чувствами, которые прорвали прочную плотину, и снесли на своём пути все рамки приличия.

Кованная высокая изгородь с острыми пиками протяжно заскрипела, когда она вошла во двор церкви. Пустота и тишина успокаивали Джес. Значит, все разошлись. Еще одно интересное дельце: после того, как служба заканчивалась и каждый искренне раскаявшись покидал порог святого здания, неведомая сила подмывала вновь нагрешить. Очищение длилось несколько минут, а у стойки бара, в котором работала Джес, наступала стадия запустения. Грубые словечки, алкоголь, непристойные предложения и злость – лились из ртов рекой, наполняя чернотой душу.

Джес ощутила приятную прохладу, когда ее пальцы опустились в чашу с агиасмой. Вот уж действительно не зря говорят, что вода, которая прошла освящение, имеет особую силу. Страх и волнение отступили, а на смену им пришла легкость.

Джес вошла в храм полная решимости. И если раньше слова для исповеди не складывались в предложения, то сейчас все было по-другому.

Только одинокая фигура, которая сидела на одной из дальних скамеек, заставила ее замедлить шаг. Черные волосы были заплетены в аккуратные толстые косы, хрупкая спина немного сутулилась и не касалась спинки скамьи. Было не понятно: молится ли незнакомка?

Из любопытства Джес заглянула в ее бледное лицо, хотя прекрасно знала, что в храме неприлично разглядывать. Но она видела эту девушку впервые, и это заставило поддаться очередному соблазну.

Глаза незнакомки были то ли закрыты, то ли опущены вниз. Круглый вырез на черном платье открывал вид на ключицы, которые сильно выделялись на мертвенно-бледной коже.

– Джес, – голос монсеньора заставил ее прекратить наблюдение.

Одновременно встрепенулась и неизвестная гостья. Ее поистине черные глаза, словно две огромные черные дыры, с испугом уставились на Джес, а потом на священника. На нем она слегка задержала взгляд, а после снова опустила угольные ресницы.

– Я пришла исповедаться, – неохотно произнесла Джес, – идите первая, я подожду, – обратилась она к хрупкой незнакомке.

Не хотелось это делать при свидетелях.

– Что? Нет, – девушка отчаянно замотала головой, и ее косички пришли в движение, – извините, я просто задумалась, я…

Она поднялась со скамьи и Джес смогла полностью оценить ее.

Ее черное платье не было траурным, и скорее всего, оно не видело ни одних похорон. Свободный крой слегка прикрывал коленки, и Джес показалось, что это, наверное, единственное приличное платье в котором можно было прийти в храм. Такие не продавали в этом городе. Такие в Самбервилле не носили.

Джес проводила девушку взглядом, оценила ее длинные ровные ноги, когда она зашагала к выходу, словно по подиуму.

«Идеальная кандидатура в жены мистера Самбера», – пришла в голову мысль и ударила уколом ревности в самое сердце.

– Тебя не было на службе, что-то случилось? – поинтересовался монсеньор.

– Кто это? – кивнула в сторону выхода Джес.

Странная незнакомка не шла из головы.

– Я не знаю, – пожал плечами святой отец, – она пришла сюда, когда все уже разошлись. Я не решился к ней подойти, мне кажется она хотела побыть наедине с Богом. Без посредников.