– Ну как тебе сказать... Может, если бы ему было не все равно, он бы отвечал пошустрее?
– не выдержала Ада. - Одно сообщение в час - так себе достижение.

– Ты как всегда!

– Саш, вот любишь ты раздувать из мухи слона. Это как с Самсоновым в третьем классе, он вернул тебе твой потерянный мешок со второй обувью, и ты после этого месяц к нему в невесты набивалась.

– Припоминать Самсонова - это низко, ты же знаешь, как он меня потом задирал.

– У бедняги не было выбора, ему надо было защищать свою свободу, - хохотала Ада.
– Ты даже после школы его до дома провожала! И он решил, что лучшая защита - это нападение.

– Ой, все, - я закатила глаза.
– Я волнуюсь, а ты тут со своими приколами, лучше бы помогла.

– А я и помогаю, детка! Как говорила моя бабушка, не придавай излишней значимости мужикам, они все козлы!

– Не все, - упрямо заявила я.

– Конечно, не все, вот Булаткин - ангел во плоти, - громко проговорила Ада, завидев приближающегося к нам высокого русоволосого парня с широкой добродушной улыбкой.

Наша дружба с Антоном Булаткиным началась с душещипательной любовной истории. Во втором классе я и Антон полюбили друг друга. Мы страстно целовались на переменах, пока учительница не видела. Не знаю, чем кончился бы наш роман, не вмешайся в него Ада. Оказывается, она все это время ужасно ревновала Антона, потому что тоже была влюблена в него.

Однажды, застав нас за поцелуями, Ада полезла ко мне с кулаками, крича "Булаткин мой". Думаю, она здорово поколотила бы меня, если бы Антон не вмешался и не предложил решить проблему весьма оригинальным способом: он, Булаткин, будет одновременно любить нас обеих, потому что мы обе красивые.

Немного поразмыслив, мы согласились. Я - потому что Ада казалось мне крутой, ведь у нее были проколоты уши, а у меня нет. А она согласилось потому, что очень хотела быть с Антоном любой ценой.

С тех пор и появилось наше трио. Хотя "любви втроем" у нас не вышло, дружба получилась отличная. Мы с Антоном перестали целоваться, потому что Ада до смерти запугала нас байками в стиле "изо рта в рот получается микроб", и микробы в ее рассказах были очень опасные, а порой и смертоносные.

В итоге все свелось к тому, что мы втроем гуляли вместе после уроков, стреляли из самодельного лука, играли в фишки и делали переводилки из Малабара. Нам было так весело и хорошо, что никакой любви и даром было не нужно.

– Что обсуждаете?
– поинтересовался Антон.

– Дела сердечные, как обычно, - улыбнулась Ада.

– Вы придете болеть за меня на отборе?

– На каком отборе?
– не поняла я.

– Ты что забыла?
– лицо Антона вытянулось.
– Отбор вратаря в школьную футбольную команду, через четыре дня!

– Ах, да.

– У нашей принцессы от любви совсем память отшибло, - ласково сказала Ада, обнимая меня за плечи.
– Конечно, мы придем.

– Мы с отцом тренировались все лето, я брал даже сложные мячи. Отец говорит, что у меня есть все шансы. Помните Кирилла Островского? Он был моим главным конкурентом. Парень был хорош. Но, представляете, в августе он сломал палец и не сможет участвовать в отборе. Повезло так повезло! То есть не ему, конечно, а мне. Парня-то жалко. Но для меня это дополнительная возможность. Помню, мне тренер так и сказал в мае: "Булаткин, ты в первой пятерке претендентов." Так и сказал. А знаете, что я ему ответил?

Тут монолог Антона резко прервался и его взгляд устремился куда-то за мою спину. Я повернулась: по коридору шла Кира Милославская, одиннадцатиклассница, которая перевелась в нашу школу в конце прошлого года.

Если быть точным, слово "шла" не в полной мере описывало то, как грациозно и уверенно передвигалась Кира. Она дефилировала по школе, приковывая всеобщие взгляды. Несмотря на то, что ей было не больше семнадцати, ее фигура уже сформировалась: внушительного размера бюст, тонкая талия и длинные ноги. Густые светлые волосы до плеч были аккуратно уложены, а высокие шпильки придавали еще больший шарм ее образу.

– Так что ты ответил тренеру?
– сварливо спросила Ада.

Ей было неинтересно. Но надо было как-то переключать внимание собеседника. Ада терпеть не могла, когда парни вот так пялились не на нее, пускай даже это был ее столетний друг Булаткин.

– Черт, как она хороша. За лето стала еще красивее, - отстраненно произнес Антон.

– Вы что, оба на завтрак любовного напитка выпили?
– раздраженно спросила Ада, обращаясь ко мне и Антону.
– Все, хватит охов-вздохов, пошли в класс.

После третьего урока я потащила Аду к кабинету литературы на втором этаже. Судя по расписанию, именно там у 11Б намечался следующий урок.

Остановившись в коридоре второго этажа, я глазами выискивала Пешкова. Дима стоял в метрах десяти от меня, разговаривал с одноклассниками. Высокий, худощавый, с короткими светлыми волосами и правильными чертами лица, он казался мне совершенством.

Я сделала неровный вдох и опустила глаза. Мне не хотелось, чтобы он понял, что я заметила его первой. Украдкой я поднимала глаза, чтобы удостовериться, что он стоит на том же месте. Рядом Ада что-то рассказывала про свои планы на стрижку волос, но с того момента, как я увидела Пешкова, у Ады как будто выключился звук.