— А из книги или сценария, по которому был снят фильм, ты его настоящего достанешь. Живого. Напомнить, что в фильме было?

— Примерно помню, — ответил я, уже понимая, к чему клонит мужчина, — Появились ненасытные гремлины.

— Угу, а если сунешь руку в книгу с вампиром или зомби, и они тебя укусят, кем ты станешь, и что после этого произойдёт?

— Догадываюсь. Хотите сказать, чтобы я не совал руки, куда не надо?

— Вот мы и подошли к самому главному. Я хочу сказать, что ты сейчас единственный маг в том мире, в который тебя направили. Правда, пока единственный, — Юрий Сергеевич глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову, — Некоторое время назад мы проворонили одного либроманта, который из фэнтезийной книги извлёк артефакт, несущий миру магию. Если его активировать, то практически любой на планете, умеющий читать и обладающий хоть какими-то задатками фантазии, овладеет либромантией. Идиота мы, конечно же, нейтрализовали, вот только артефакт он успел забросить туда, где ты сейчас находишься. Казалось бы, забросил и забросил, чего в этом такого. Подумаешь, погибнет пылинка во Вселенной от какого-нибудь зомби-апокалипсиса или нашествия вампиров — одним миром в бесконечности больше, одним меньше. Всё было бы просто, если б не один нюанс — помимо всякой нечисти будут расти и возможности новоявленных магов, и в один прекрасный момент неважно по какой причине, они явятся в мир, откуда был послан артефакт. Магия им сама путь укажет. Хорошо, если будут по одному прибывать, а если они за собой приведут армии демонов, призраков, драконов и прочих бестий? Осознал проблему?

— То есть, я должен пойти туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что? А если этот ваш артефакт уже сработал.

— Ты бы это почувствовал. Любой маг присутствие магии в любом мире чувствует. Ты её, кстати, в родном мире тоже ощущал, но не знал, что это такое.

— Не знаю, я особых отличий между мирами, кроме, как в разнице лет не вижу. Раз вы говорите о мирах во множественном числе, то выходит, что и я могу перемещаться между мирами?

— Почему бы и нет? Правда, я не уверен, что останешься магом после возвращения в родной мир, но теоретически всё возможно.

— И всё-таки, почему именно я? В вашей организации настоящие маги кончились, что пришлось послать неофита, да ещё с квартирой в придачу? Кстати, как вы умудрились так квартиры поменять, что аж моего будущего отца на моё место перенесло?

— Помагичили немного толпой и поменяли местами жилплощадь вместе с содержимым, — пожал плечами мужчина, — А маги не кончились, одного уже отправляли, да у него мозги потекли. Он начал писать письма кому попало с предсказаниями истории. Ему, видите ли, для чего-то понадобилось Советский Союз спасать. До сих пор, наверное, спасает под галоперидолом. Так что мой тебе совет — не пытайся изменить историю.

— А разве я её не меняю своим появлением? — решил поставить я для себя точку в этом вопросе, — к примеру, я продал запчасть на машину, а её хозяин не погиб сам и не убил других. Разве это не вмешательство в ход истории.

— История — это огромная неповоротливая река, которая течёт по своему руслу. От того что ты нассышь в Волгу, она не потечёт в другую сторону, а твоя моча всё равно попадёт в Каспийское море, — улыбнулся Юрий Сергеевич. Видимо самому понравилось своё сравнение, — Нет, если ты взорвёшь атомную бомбу в Москве под домом номер четыре на Старой площади, то может что-то кардинально и изменится, а оно тебе надо? Без радикальных вмешательств ты хотя бы знаешь, что за чем последует. Живи себе спокойно, да строй свой коммунизм. Только артефакт найди.

— И где мне искать эту вашу пропажу? Да и каким образом?

— Где ж ему быть, как не в самой читающей стране мира? — ухмыльнулся мужчина, — Тебе на почту файлы с книгами высланы. Принтер у тебя есть? — дождавшись моего кивка, он продолжил, — Распечатай их, читай, анализируй, учись. Главное научись верить в то, что читаешь. Поверь, когда ты из книжки про Гарри Поттера достанешь свой плащ-невидимку, ты поймёшь, насколько велика разница между рисунком и словом.

— А с артефактом мне что делать? — попытался я ещё хоть что-нибудь полезного узнать, чувствуя, что разговор подходит к концу.

— В одной из книг, что у тебя сейчас на почте, ты найдёшь описание артефакта. Из этой книги, кстати, он и был вынут. Помести артефакт в эту книгу, а книгу лучше всего уничтожь.

Сказать, что разговор с Юрием Сергеевичем меня озадачил, значит, ничего не сказать. Казалось бы, только-только начал привыкать к новой жизни и к своим возможностям, и вот на тебе ещё вводных.

Успокаивает только то, что парни из Нижнего Новгорода оказались не причём, когда меня колдунья в клубе обхаживала. Им просто сказали, что для меня приготовлен сюрприз, а то я их чуть ли не в главных виновников своего попадания записал. Светловолосой шаманке, правда, было не двадцать, а триста лет, но услышав это из уст Разумова, я почему-то нисколько не удивился. Так, что-то слегка сжалось и погрустнело, но вполне терпимо.

Слова о том, магический модем был мне успешно вручен, когда со мной рассчитывались за участие в рекламной кампании, убедили только в том, что присматривались ко мне маги давно.

Посмотрел на внушительный список присланной литературы и решил ознакомиться с ней попозже. Насколько я понимаю, эти книги нужно читать вдумчиво и не по диагонали. Кто знает, может, от них моя жизнь будет зависеть. Пока же решил попробовать свои силы на той книге, о которой Юрий Сергеевич сам упомянул.

Всей серии о Гарри Поттере у меня дома нет, но самый первый том, купленный в своё время отцом, имеется. Пусть она с оторванным корешком и зачитана до дыр, но мне книга нужна не для красоты, а как носитель магии.

Нашёл в книге место, где Гарри Поттер получил от Дамблдора мантию-невидимку вместе с остальными рождественскими подарками и погрузился в чтение. Я столько раз в детстве мечтал оказаться на месте волшебника, чтобы из развёрнутого свёртка к моим ногам упала светло-серебристая, почти невесомая мантия, что представить себе эту сцену не составило труда.

Я пробежался пальцами по строчкам, чувствуя шероховатость бумаги и изгиб страницы у самого корешка. Во рту у меня пересохло, а сердце колотилось так, словно я был пацаном, впервые поцеловавшим девушку. Я задержал дыхание, и мои пальцы скользнули сквозь страницы в другую реальность. Пошевелил кистью, наблюдая за движениями пальцев. Присутствующие в сценке Гарри и Рон не были для меня живыми. Это было просто проявлением веры. А вот в мантию я верил и отчётливо видел её. Чуть потянулся вперед, подобрал с пола сияющую серебристую ткань и вынул её наружу, соединив сказку и реальность.