— Нет, – искренне сказал Макс. – Совсем другие девы и дамы. Сегодня, кстати, это была Изольда. С чего бы? Хоть к Фрейду за объяснением обращайся….

— Когда ты успел познакомиться с доктором Фрейдом? – удивился Коловрат.

— Я всего лишь заглядывал в его книгу "Толкование сновидений". Знакомился и с его взглядами на причины сексуальных закидонов у разного рода отщепенцев. Ты не читал?

— А надо? – скривился Саша.

— Ты прав, абсолютно не надо. Мы, слава богу, нормальные женолюбцы с девизом "Влынди дальним, ближние сами приластятся".

— Этого я и боюсь: ты занырнул к Божене и Элизабет, а близкая Агата сама на шею повесится.

— Да ты всерьез ревнуешь, – хохотнул Макс. – Тебе ведь объясняли, что графу не по чину зариться на княжну….

— Тебе, значит, можно, а мне нельзя?

— Со мной дама или знатная дева вправе позабавиться, а ты же матримониальные планы начнешь строить….

— Ну, я тоже позабавиться могу, – сумрачно предположил Саша.

— С кем из нас забавляться, будет решать ее сиятельство, а никак ни ты или я. Такова придурочная правда жизни, будущий господин граф. Ну что, идем завтракать? А то княжна вот-вот прискачет по наши души….

— Не обижайся, Макс, но я бы желал обучать Агату наедине, – заявил гонщик. – А ты прогуляйся по окрестностям или пофлиртуй с незнакомыми дамами – глядишь, еще кого себе для постельной утехи сорганизуешь….

— Нет, – мотнул головой Городецкий. – Я рискую в этом случае остаться без глаз: наша экзальтированная подруга запросто может их выцарапать. Она поревнивее тебя будет, я уж знаю.

Побродив по улицам поселка, застроенными преимущественно виллами и отелями и полюбовавшись на просторы нижележащей лесистой Штирии, Максим вышел к западному устью железнодорожного тоннеля (пройденного под поселком) и двинулся вдоль железной дороги по грунтовому шоссе в сторону деревни Штайнхаус. Не доходя ее, он увидел справа, за железной дорогой, несколько полян шириной до 500 м, полого вздымающихся в гору. "Вот и полигон для парапланирования" – удовлетворенно решил попаданец. К тому же он приметил грунтовую дорогу, проложенную от Штайнхауса в гору и ныряющую под железнодорожное полотно – значит, проблем с подъездом к полигону не будет. Тут начался давно собиравшийся дождь, но Макс был при зонте и вернулся в отель почти не вымокнув.

Ужинать Агата решила в их ресторане. За ней увязались и Адольф с Изольдой, сиявшие как новенькие серебряные кроны и по любому поводу ухватывающие друг друга за руки. Говорила, в основном, новообращенная автомобилистка, с лица которой не сходила улыбка.

— Представляешь, Макс, – частила она, – я сама проехала под вечер всю трассу: от Брайтенштайна до Земмеринга! Конечно, со скоростью черепахи и пару раз на поворотах "глохла", но Саша почти ни разу не хватался за руль! Подтверди, "графинчик"!

— Да, княжна необыкновенно способная ученица, – солидным баском сказал Саша. – При езде в гору нужно ловко манипулировать переключением скоростей, и она с этим справилась почти на "отлично". А уж с горы мчалась как норовистая кобылица! Вот тут мне пришлось несколько раз вмешаться….

— Оказывается, с горы ехать значительно труднее, – смущенно подтвердила Агата. – Эти деревья так и лезут под колеса! Но Саша меня отлично подстраховывал. Он вообще лучший учитель на свете: терпеливый как слон и ругается исключительно интеллигентно!

Меж тем ужин продвигался вперед, а поскольку аппетит все молодые люди нагуляли отменный, поданные кушанья были вскоре сметены. Расставаться никому не хотелось, но заняться в ресторане, лишенном музыкантов, было вроде бы нечем. Впрочем, Макс это обстоятельство предвидел и успел подготовиться (сделав заказ в Париж еще в Млада Болеславе).

— Кельнер! – позвал он. – Поставьте на граммофон вот эту пластинку….

— Что за пластинка? – мигом спросила Агата.

— Это аргентинское танго "Ла мороча", которое сейчас в Париже активно учатся танцевать все круги общества.

— Танго? Впервые слышу. А что означают слова "ла мороча"?

— По-испански это "брюнетка". Но давайте послушаем его.

И вот под сводами отеля "Бельведер" зазвучала экзотическая аргентинская музыка в исполнении скрипки и аккордеона. После первой, инструментальной части взбудораженная Агата зашептала на ухо Максиму:

— Какой чудный рваный ритм! Его же задает аккордеон?

Но тут в мелодию влился чарующий голос певицы и Агата вновь зашептала:

— О чем она поет? Вы знаете? Вы же переводчик….

— Я списал и перевел ее слова на немецкий, – шепнул в ответ Городецкий. – Возьмите листок и читайте….

(Вот этот текст, господа: – Это я – брюнетка

Очень грациозна

— И очень известна

В нашенском квартале

Я своим соседям

Очень рано утром

Предложу душевно

Горький симаррон (чай матэ)

Сладко и умильно

На пороге хижины

Пою очень стильно.

Ну а мой владыка

Выводит на тротуар

Рысистого коня

Я – аргентинская брюнетка, та, что не чувствует сожалений