— Нет, – говорил Кински. – Я хоть и слыву поклонником Британии, но вынужден признать, что Германия по темпам роста промышленности и торговли в настоящее время ее опережает.

— Как так? – недоумевал Александр. – Британская империя является крупнейшим государством мира. Если учесть товары, производимые во всех ее доминионах, то мыслимо ли Германии с ней конкурировать?

— Испания тоже владела огромными колониями, – усмехнулся князь. – Их богатства и сослужили ей плохую службу: аристократы и купцы сорили деньгами направо и налево, совершенно забросив собственное производство. И когда государства Латинской Америки добились независимости, Испания оказалась в числе беднейших стран Европы. То же самое ожидает в будущем Британию – когда ее покинут Индия, Канада, Австралия и прочие колонии. Германия же рассчитывает только на свои внутренние ресурсы, активно их эксплуатирует и развивает, а в итоге ее товары завоевывают рынки очень многих стран. Включая и нашу Австро-Венгрию.

— Заметьте, что эти рынки Германия заполучила совершенно мирным путем, – встрепенулся Саша. – Для чего же ей воевать?

— Рынки сбыта у Германии есть, – согласился Кински. – Зато ресурсы сырья у нее ограничены, а Британия и Франция к своим многочисленным колониям ее не пускают – вот веская причина для войны. К тому же не надо забывать о встречном желании Франции восстановить свою границу с Германией по Рейну, то есть забрать Эльзас и Лотарингию, которые населены вообще-то немцами, в некоторой степени офранцуженными.

— Неужели в наше цивилизованное время нельзя по всем этим вопросам договориться? – вопросил в пространство Саша.

— Тут, мне кажется, надо учитывать еще демографический фактор, – встрял наконец в разговор Городецкий. – То есть рост народонаселения, который различен в крупных странах Европы. В частности, в Германии население за столетие увеличилось почти в 3 раза и подошло к 60 млн, в то время как во Франции оно подросло только в полтора раза и составляет всего 40 млн. В Британии примерно столько же, но надо понимать, что многие ее жители уезжают осваивать те самые доминионы, а также переселяются в Соединенные Штаты Америки. Если бы у Германии были свои колонии, то ее жители могли бы туда переезжать – но их нет и потому давление в территориально небольшом германском котле возрастает, передаваясь его правителям, которые вынуждены становиться на путь агрессии.

— Интересное суждение, – одобрительно промолвил Кински. – Я обязательно изложу его эрцгерцогу в предстоящей беседе. Но что вы можете сказать, Максим, в этом плане по поводу Австро-Венгрии?

— У вашей империи совсем другой путь, – со вздохом сказал Макс. – Она называется Австро-Венгрией, в то время как 50 % ее жителей являются славянами. Многочисленные составные части империи очень разнородны – по языкам, культуре, вероисповеданию, занятости населения и прочим качествам. Таким образом, основной тенденцией в империи является центробежная. Ярким примером курса на самостоятельность является Богемия вместе с Моравией. Стремится к возрождению польская нация, раздерганная Россией, Германией и Австро-Венгрией. Попытка сплочения народов Австро-Венгро-Славии на основе немецкой культуры заслуживает уважения, но вряд ли она способна противостоять эгоизму ее народов. И еще: я думаю, что большой ошибкой империи стал курс на аннексию Боснии и Герцеговины.

— Почему Вы так думаете? – еще более оживился князь.

— Вы получите в дополнение к католикам, протестантам и православным еще и мусульман. Они хоть сербские мусульмане, но за эту веру держатся крепко и раздор в сообщество народов могут внести большой. По сходному поводу в России сложили меткий анекдот…. Могу я его рассказать?

— Просим, – с улыбкой кивнул Кински.

— "Один бедняк пришел к мудрецу за советом: как ему обрести счастье? Купи козла и посели у себя в доме, – посоветовал тот. Бедняк недоверчиво покрутил головой, но поступил по совету. В течение месяца вся его семья жутко мучалась, проживая в единственной комнате вместе с вонючим козлом. Наконец бедняк не выдержал, побежал к мудрецу и высказал ему свое негодование. – Выгони козла, – сказал мудрец. Бедняк хотел его обругать, но побежал назад, заскочил в дом и выкинул козла на улицу. – Какое счастье! – воскликнула его семья"

— Я хочу сказать, – тотчас продолжил Городецкий, – что этот вонючий подарок (мусульманскую Боснию) лучше бы подсунуть Сербии, которая с этого момента вполне вероятно перестанет собачиться с императором, ибо полностью погрязнет в разборках с Боснией.

— Эффектный аргумент, – усмехнулся политик. – Но что Вы можете сказать в оправдание Российской империи, которая по национальному составу еще пестрее нашей?

— Оправдывать ее я не намерен, она тоже находится в зоне риска. Но в ней помимо центробежной тенденции существует и центростремительная. Русская культура несравненно более развита, чем любая другая на пространстве России. Ее периферические народы не имели сильной государственности (кроме Польши) и всегда находились в зависимости от соседних стран. Прибалтийцы управлялись ганзейцами и крестоносцами, а позже стали сателлитами Швеции, украинцы ныли под игом Польши, кавказцев грабили византийцы, арабы, османы и персы, ханства Средней Азии периодически подвергались набегам различных кочевников, а в последнее время находились под давлением Китая, Персии и даже Британии…. Подобные народы обречены на опеку со стороны сильного соседа.

— Азиаты, татары и башкиры тоже исповедуют ислам. Это не пугает русского императора?

— Пока мусульмане России ведут себя смирно, так как царь прикормил их имамов и князьков. Но от будущих религиозных бунтов эти меры не гарантируют, тем более что проповеди идут на чужом для России арабском языке. Если же царская власть рухнет (как призывают разнообразные либералы и социалисты), то народы империи тотчас потребуют самостоятельности – и для удержания их вместе срочно потребуется новый диктатор. Возникнет ситуация, предсказанная Вольтером, что "лучшее – враг хорошего".

— Ну да, – важно кивнул князь. – На смену французскому королю явился император Наполеон, которого едва побороли все государи Европы. Каков же выход? Ведь либералы и демократы набрали силу во всех странах Европы….

— Он на виду, – тоже важно изрек Максим. – Британская конституционная монархия, король которой "царствует", но не властвует. При этой форме правления консервативные граждане верят в незыблемость многовековых устоев государства, а прогрессивные – в обеспечение парламентом своих многообразных прав.