– Я нашел тебя! – вырвалось из груди.

В этом возгласе не было ни радости, ни восторженного трепета, и даже панический страх перед тьмой, перед ее тайнами и мрачными существами, населяющими ее просторы, вмиг улетучился. Осталась лишь горечь осознания, что все действительно так, как и предполагалось, что на самом деле даже долгожданная тьма не способна ни чем удивить меня новым.

– Ты кто?

Ах, опять все тот же глупый и никчемный вопрос.

– Я?

– Конечно.

Хозяин тьмы смотрел на меня и видел то, к чему стремился его гость.

– Когда-то меня звали граф Пихто. А что теперь? Все в прошлом. Колодец душ забрал меня с собой…

Напоследок мне хотелось увидеть лицо хозяина, того, кто существовал среди этих мрачных коридоров из века в век, без толики сомнений ласкающий пряные локоны тьмы и знающий о себе не больше, чем нужно.

– Я просто хотел…

– Знаю…, – отвечал хозяин, сжимая мой череп адской хваткой рук.

– Я…

– Не нужно лишних послесловий, – напевал он, заглушая мои крики и стоны, – И коль не суждено вам стать, не станете вы им…

И как бы наподобие восторженных оваций по стенам разлетелись склизкие мозги.

На этот раз меня никто не предупредил о новом сеансе мордобоя. Да и зачем? Лучше как есть. В форме сюрприза.

Об внезапном подарке судьбы я узнал едва мой череп случайным ненароком ударился о порог камеры дознания.

– Вы сегодня как-то не в форме! – воскликнул Геннадий Петрович, усмешливо взирая на меня сверху вниз.

– Иди в зад!! – брызгая негативом, ответил я.

Даже всецело понимая всю абсурдную безвыходность ситуации, я как-то все же пытался выглядеть достойно. И видимо поэтому не оставлял надежды съездить своим тюремщикам по мордасам. Но куда там… Их было больше, а стальные оковы прислуживали исключительно негодяям и подонкам.

– Хватит! – пользуясь превосходством обстоятельств, Ассистент мог позволить себе схватить меня за волосы и силой донести свое мнение, – Я хочу знать, что ты видел. И даже не пытайся запудрить мне мозг своей телепатией.

Пришлось харкнуть ему в рожу.

Ассистент молча утерся и дернул за рубильник. Помню, я еще подумал, что идея избавиться от лишних электролитов была не такой уж и дурацкой.

– Что получил, козлина?!? – экстазируя вопил Геннадий Петрович и практически пританцовывал твист возле моей электрической кушетки.

Когда рубильник вернулся в исходное положение, я попытался вернуться на уровень здравомыслия. Но разве нормальному человеку могут в дурдоме дать хоть минуту покоя? Тут же пристанут с расспросами:

– Ну как? Лучше соображается?

– Бесподобно! Что у нас дальше? Грязелечение???

Только вот врачебный консилиум имел свое мнение на мой счёт. Еще пара-тройка сеансов и я с трудом разбирал где лево, где право.

– Смотрите-ка, а кто это там побежал…

Ассистент направил взор туда, куда указывал мой скрюченный палец… Но ничего не увидел.

– Не смешно Мугамба. А скоро станет совсем печально…

Естественно, он мне не поверил. Да и с чего бы ему верить? Ведь даже я сам не верил в то, что маленький человечек может бегать по краю дверного окошка.

– На этот раз тебе конец, хохотун хуев! – гневно заявил Геннадий Петрович, протягивая руку к рубильнику.

– Ну, вот и все, – подумал я.

Оставались лишь миллионные доли мгновений, спустя которые меня ждало нечто новое, неизведанное. Остановка сердца, смерть…

Я хотел даже испугаться, но не успел. Что-то нежно тронуло мои руки, что-то мягким одеялом легло сверху, приютило голову у меня на груди и прошептало:

– Не бойся, милый… Не бойся…

И неожиданно мне стало так легко, так сладко, словно я только что…

– Гарри, ты готов?

Я знал, что дамочка не примет другого ответа. Да и зачем все портить, когда она так сладко ебется?

– Конечно, дорогая! – ответил я, выбираясь из постели.

– Не боишься?

Мысли клубились вокруг последнего вопроса: «Боюсь ли я?» И действительно, как насчет страха. Прикуривая сигарету, я еще масштабней расширил границы паузы.

– Так что?

– Наверное.

– И это все?

– Видимо.

Безусловно, я ждал чего-то необычного, сверхъестественного, потаенного… Это ожидание гнобило меня много дней и ночей… И лишь оказавшись на грани, я понял, что боюсь. Боюсь не кого-то или чего-то. Это был страх правды, боязнь увидеть реальность. И страх заставил закрыть глаза.

Она обняла меня. Нежно-нежно. Словно мягкое покрывало. Но стало трудно дышать, точнее вообще невозможно. Пришлось открыть глаза.

– Что за муть?! – прекрасная идея.