– Сегодня смотришь квартиры? – спросил он.

– Я их каждый день смотрю. Думаешь, за пятнадцать миллионов легко найти что-нибудь стоящее?

– Если мало, предложи больше, – великодушно позволил Пол.

– Я люблю тебя, – сказала она ему вслед.

Аннализа почти решилась спросить у риелтора, что носят в Хэмптонс, но, судя по внешности Эммы, ответ вряд ли оказался бы удовлетворительным. Риелторше было за шестьдесят, но тюнинг у нее был наисовременнейший. Брови, в результате подтяжки оказавшиеся на лбу, силиконовые губы, крупные вставные зубы и волосы, грубые и темные у корней и тонкие и светлые на концах, отвлекали Аннализу, но Эмма считалась лучшим риелтором в Верхнем Ист-Сайде.

– Я понимаю, что у вас много денег, – говорила она. – Но мало ли у кого сейчас есть средства. Связи, вот что главное. Какие у вас есть престижные знакомства?

– Президент США подойдет? – спросила Аннализа.

– Он напишет вам рекомендательное письмо? – спросила Эмма, не уловив сарказма.

– Пожалуй, нет, – ответила Аннализа, – учитывая, что я назвала его администрацию недоразумением.

– Не вы одна, – усмехнулась ее собеседница.

– Да, но я сказала это в прямом эфире. Я была постоянной гостьей в «Вашингтонском утре».

– Тогда президент не подойдет.

– Может, Сэнди Брюэр? – поколебавшись, рискнула Аннализа.

– Кто это?

– С ним работает мой муж.

– Но кто он?

– Он управляет фондом, – лаконично сообщила Аннализа. Пол неоднократно внушал ей не распространяться о его работе, объяснив, что у них, в мире хеджевых фондов, есть что-то похожее на тайное братство вроде «Черепов и костей» в Йеле.

– Значит, менеджер хеджевого фонда, – безошибочно угадала Эмма. – Никто не знает, кто эти люди, и не рвется водить с ними компанию. Нет, это не подойдет. – Эмма смерила Аннализу взглядом: – Но дело не только в вашем супруге. Вашу кандидатуру тоже должен одобрить домовый комитет.

– Я юрист, – ответила Аннализа. – Вряд ли это вызовет у кого-то возражения.

– А специализация?

– Коллективные иски и прочее.

– Тогда возражения точно будут, – заверила Эмма. – Разве вы не навязываете адвокатские услуги пострадавшим от несчастных случаев? – Она покачала головой. – Давайте подберем вам особняк, тогда никакой комитет не помешает.

Утром того дня, когда Аннализа и Пол уезжали в Хэмптонс, Эмма показала заказчице три таунхауса. В одном царил жуткий беспорядок, пахло молоком и грязными пеленками, повсюду валялись игрушки. Во втором доме их встретила женщина лет тридцати, державшая на руках непоседливого мальчика лет двух.

– Великолепный дом, – нахваливала хозяйка.

– Почему тогда продаете? – не удержалась от вопроса Аннализа.

– Мы переезжаем в деревню, у нас там коттедж, уже заканчивают большую пристройку. Детям лучше расти на свежем воздухе, не правда ли?

Третий дом оказался больше и не таким дорогим. Загвоздка была в том, что он был разделен на квартиры, большинство которых были заняты жильцами.

– Жильцов придется выставить. Обычно это не проблема – дадите им по пятьдесят тысяч наличными, и они живо соберут вещи, – учила Эмма.

– И куда они денутся? – спросила Аннализа.

– Найдут где-нибудь хорошую чистую «однушку», – пожала плечами Эмма. – Или переедут во Флориду.

– Выгонять людей из дома как-то не по-человечески, – замялась Аннализа. – Это противоречит моим моральным принципам.

– Не можете же вы остановить прогресс! – возразила Эмма.

В тот день поиски жилья так и не увенчались успехом. Райсам предстояло остаться в «Уолдорф-Астории» на неопределенный срок.

Аннализа позвонила мужу:

– Ничего подходящего. Может, нам пока снять жилье?

– И переезжать дважды? Это эргономически невыгодно.

– Пол, я с ума сойду, если мы останемся в отеле еще хоть на день. От общества Эммы я скоро чокнусь. Ее лицо меня пугает.

– Давай возьмем больший номер. Вещи перенесут горничные.

– Дорого, – вздохнула Аннализа.

– Ну и что? Я тебя люблю, – сказал Пол.

Аннализа спустилась вниз, в оживленный вестибюль. Приезжая в Нью-Йорк по делам, она всегда останавливалась тут. Отель казался ей роскошным – великолепные лестницы, бронзовые украшения, дорогие произведения искусства за сверкающим стеклом. «Уолдорф-Астория» – идеальное место для туристов и живущих в пригородах деловых людей, но этот отель как артистка кабаре: перья, глянец – залюбуешься, если не присматриваться. Поселившись здесь, Аннализа, сидя без дела, начала замечать вытертые ковры, грязноватый хрусталь люстр и дешевую синтетику, из которой сшита форменная одежда служащих.

К счастью, нашелся более просторный номер. Менеджер с одутловатым лицом и толстыми отвисшими щеками, оттягивавшими кожу под глазами, сообщил, что там две спальни, гостиная, бар и четыре ванных комнаты. Стоило это великолепие две пятьсот в сутки, но если снять на месяц, то администрация даст скидку и получится сорок тысяч. Ощущая прилив адреналина, Аннализа согласилась, даже не посмотрев номер, – ее радовал перерыв в монотонном течении последних недель.

Поднявшись к себе, она открыла сейф и достала выложенные бриллиантами часы, подарок Пола на день рождения. Аннализа не представляла, сколько они стоят – тысяч двадцать, наверное, – но их наличие каким-то образом оправдывало стоимость нового номера. На ее вкус, часики были излишне броскими, но Пол заметит, если не взять их в Хэмптонс. Впервые развязывая ленточку на голубом футляре ручной работы, за напускной небрежностью мужа Аннализа уловила мальчишеское нетерпение, опасение и гордость. Когда она достала часики, Пол торжественно застегнул ремешок на ее запястье.