Додумывая неожиданную мысль, девушка рассматривала Виктора, уже повернувшегося к ней спиной. Хирург вдруг замешкался. На пол упал вчетверо сложенный лист. Он сел на корточки, поднял и развернул бумагу. Беглянка, не отрываясь, смотрела на хирурга, понимая, что он только что приоткрыл для себя ее прошлое. Девушка сглотнула предательский ком. Что в этом листе? Повестка в суд? Письмо от одинокой брошенной старушки-матери? Положительный анализ на ВИЧ? Беглянка не могла отделаться от становившегося все более тягостным чувства, что в ее прошлом была какая-то чудовищная ошибка, от которой она и бежала сломя голову сегодня утром, невзирая на дождь.

"Свидетельство о смерти", — влетело в голову, когда хирург обернулся к ней. На его лице было написано даже не удивление, он был… ошеломлен. Девушка встала ему навстречу, когда врач двинулся к ней. Шаг, другой, и внутреннее потрясение на его лице сменилось благодушным вниманием. Он ведь, наверное, не раз сообщал больным и их родственникам неприятные новости.

Она совершенно точно знала, что произнесет ее новый знакомый, пока он не начал говорить. "Ты умерла", — этого так и не было озвучено.

— Ты наш новый ординатор! — вот, что она услышала.

Девушка молча опустилась на скамейку, ощущая себя так, словно в последний момент упустила из рук правду, которая была невыразимо близко. Ей просто не хватило ловкости на то, чтобы схватить эту лисицу за хвост!

Постепенно в сознание начали пробиваться другие мысли. Она тоже врач. Поэтому и вспомнила первым делом слова "ретроградная амнезия", поэтому Виктор показался ей знакомым. Она наверняка видела его, когда приносила документы в ординатуру. Видела и приемный покой, и он вызвал в ней знакомые неприятные чувства.

Медленно все становилось на свои места. Мир, будто бы после карусели, бешено вращавшийся вокруг нее, начал останавливаться. Очертания прояснились, а с ясностью пришла небольшая доля спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.

С ней точно случились неприятности. Упала, ударили по голове… В будущем нужно будет во всем разобраться. Из-за травмы у нее ретроградная амнезия. Отсюда эти странные предчувствия смерти и отсутствие боли. Мозг все еще не может прийти в себя. Возможно, у нее субдуральное кровоизлияние и это всего лишь светлый промежуток, перед тем как развившееся в черепной коробке кровотечение увлечет ее в кому. Она почувствовала, как холодеют руки.

Виктор этим временем опустился рядом и протянул ей листок.

— Все хорошо? — спросил он.

Похоже, она, в самом деле, как-то с ним связана. Тогда настала пора признаться.

— По правде, я ничего о себе не помню с этого утра, — сказала девушка.

Виктор шумно вдохнул.

— Скажите, как меня зовут? — продолжила она, глядя на серую с белой крошкой плитку пола.

Хирург открыл паспорт и зачитал:

— Вознесенская Вера Павловна.

Она кивнула. Значит, она Вера. Опять противным комом в груди встало знакомое чувство, что имя ей не идет. Но имена не выбирают.

— Похоже, кто-то огрел меня по голове, — призналась спутнику Вера, пытаясь заглушить в себе эти появившиеся из ниоткуда откровения. — Я думаю, мне, наверное, стоит пройти КТ. Мало ли там… кровоизлияние. Ну а потом к психиатру, если ничего не изменится.

Виктор молча посмотрел на ее ногу.

— И наложить гипс, — продолжила Вера. — Если там, и правда, как вы думаете перелом.

Хирург встал и на какое-то время задержал руку на ее плече.

— Обследуйся, а я пойду расскажу… про тебя твоему куратору.

Вера посмотрела доктору в глаза.

— Я думаю, мне дадут больничный, — возразила она. — У меня ретроградная амнезия. Зачем кому-либо такой ординатор?

— Судя по тому, что ты говоришь о своих диагнозах, медицину ты помнишь.

Вера пожала плечами.

— Я должна лечиться от потери памяти…

Виктор усмехнулся.

— Хочешь в психушку? — с этими словами он пролистал ее паспорт. — Ты не из Москвы. Отправишься туда и потеряешь общежитие. И что? Потом обратно в твой Тобольск?

Вера почувствовала себя загнанной в ловушку. Может, именно от Тобольска она сегодня утром пыталась сбежать, летела в свой первый день ординатуры в больницу и просто поскользнулась в луже? Это выглядело хорошим объяснением. Успокаивающе-правильным. И все же, оно им не было. Но Вера очень хотела сделать его правдой, не докапываясь до неприятной сути.

— А… что у меня за ординатура? — подала слабый голос она, глядя на хирурга.

Тот развернул бумагу.

— АиР, — долетело до нее.