– А что убежал? – сонно спросила она, когда я приземлился рядом.

– У меня возникли кое-какие сложности… Слушай, заделись одеялом, плиз.

– Тц… ладно, бог с тобой, только всё не утягивай с меня. Так что, проблемы Эвелиной и твоей подружкой? – спросила она.

– Бабы сейчас драться будут за меня. Я логично рассудил, что если убежать от них, то драться им будет не за что. Ну или они убьют друг друга, что навряд ли.

– Мог бы и в другие комнаты пойти, - предложила она.

– Мог. Но там они точно меня достанут. А у тебя вряд ли кто-то будет меня доставать, - рассудил я.

– Логично… - зевнула она, и комната погрузилась в тишину.

Ненадолго меня хватило к великому неудовольствию Констанции.

– Слушай, вопрос первостепенной важности.

– Посередине ночи? – недовольно осведомилась она. – Тебя что прибило-то поговорить?

– Насчёт Эви. Мою помощницу-то я знаю, однако вот Эви для меня тёмный лес.

Констанция недовольно что-то промычала, и я это воспринял как знак согласия.

– Во-первых, что-то вы не выглядите расстроенными по поводу того, что я припёрся и у вас всё отобрал. Всего несколько дней, а вы так спокойны, что даже подозрительно.

– А ты думаешь, мы бы признались, если бы что-то скрывали? – задала она встречный вопрос.

– Конечно бы признались, - не задумываясь ответил я. – Я же приказать вам могу. А на Эви так вообще печать стоит. Просто хочу понять её до того, как наломаю дров случайно.

– Подозрительно ему… - пробормотала она в темноте, немного вошкаясь. – Боюсь, что для Эвелины не всегда было главным держать власть.

– Делает по накатанной, потому что так получилось?

– После тебя охота за ней продолжилась, - ответила Констанция. – И чем дальше, тем больше. Эвелина не успела оглянуться, как уже своей борьбой нажила себе последователей, готовых идти за ней. Она как-то не стремилась к власти, а потом всё само пришло, и она решила, что может что-то изменить, чтоб в будущем ничего этого не повторилось.

– А ты?

– А что я? Я была предателем и мне было некуда податься. А желания Эвелины сделать мир немного получше меня полностью устраивали. Потому я и пошла за ней. А ещё я уже ждала ребёнка, а мою голову хотели видеть на плахе. Единственное, что оставалось для того, чтобы сделать моё сокровище счастливым, - эти слова она произнесла слишком мягко, - так это построить мир, где ей будет хорошо жить.

Окей… я понял, как вы пришли к этому. В принципе, как и я – желанием выжить, а там уже по стечению обстоятельств само всё пришло.

– Поэтому может ей и обидно терять власть, которую она так долго строила, но не настолько, чтоб убиваться. Куда обиднее ей другое.

– Что именно?

– Ты, - спокойно ответила Констанция. – Может быть Эвелина и злилась бы на тебя за содеянное, но все эти чувства вытолкнула ревность.

– Ревность?

– Припёрся с какой-то черноволосой разноглазой девчонкой. Так мало этого, она ещё и залетела от тебя. А знаешь, Эви очень даже хорошо о тебе вспоминала, несмотря на то, что ты убил её. Можно сказать, что с теплотой.

– Обо мне?

– Удивлён? – в её голосе слышалась насмешка.

– Если честно, то да, - признался я.

– Ну вот, теперь ты знаешь правду. А сейчас ты приходишь, всё рушишь и при этом ещё приводишь девку с пузом. Такой из тебя верный товарищ, хочу заметить. Эвелину это задело.

– Я не давал никому обет безбрачия и сдерживаемости. Так что не моя вина…

– Не твоя, - вперёд меня сказала Констанция. – Однако ты и отобрал у неё сейчас всё, и сам не свободен. Ей обидно.

– А мне-то что?

– А тебе всегда ничего. Ты и рождение дочери пропустил, и её взросление, то как она говорить научилась, ходить… Тебе самому не грустно оттого, что ты упустил всё это, Патрик?

– Если только немного, - ответил я. – А может и много. В любом случае я был мёртв и мне было не до этого.

Мы покинули замок Эви через несколько дней после того, как наладили здесь работу, что должна протекать без её участия, и уладили дела в остальных графствах, назначив временных правителей от имени Эвелины. Это можно было бы сделать и быстрее, если бы только Эви и Клирия не занимались хуйнёй. Весь мозг мне продрочили своим поведением, которое больше соответстовало детям дошкольного возраста, навсегда убедив меня в том, что больше одной женщины иметь в доме, если это только не родня, не стоит.

Что касается дел насущных с другими графствами, там не то что бы были трудности, однако недовольство имелись, отчего пришлось пока поставить заинтересованных людей, которые могли бы управлять, которых легко сместить и которые реальной власти не имеют. Иногда это были и дети графов.

Про то, почему все графы померли, хрен знает как объяснили. Но меня это и не волновало, не моей работой это было.

Побег был вынужденной мерой, которая была необходима для выживания Эви. Даже если король не хочет её смерти, то есть высокая вероятность, что графы захотят убрать её. Я не мог позволить этому случиться как по причинам выгоды, так и по человеческим.