– Ты вернулся! Ты жив, сынок!

– Я сразу узнала голос нашего сына, – войдя в комнату следом за гостями, призналась Аннет.

Она подошла к сыну и припала к его груди.

– Мать, налей сыну и его спутнику лучшего красного вина – того, которым ты угощала меня весь день! – потребовал хозяин дома.

– Присаживайтесь оба за стол. Сейчас принесу вам вино и жареную баранину, – засуетилась мать.

– Не надо, – остановил её Жером.

– Мы не станем есть мясо, – с лёгким акцентом сказал его спутник.

– Отчего же? Вы оба так бледны! Вам надо хорошенько поесть, – сказала Аннет.

– Ладно. Принеси нам кувшин с водой, и какое-нибудь блюдо из рыбы. Только знай, что мы не едим мясо и не станем сегодня пить вино, – сказал Жером.

– Хорошо, я принесу вам отварные овощи и уху. У нас с отцом сегодня как раз на обед была уха, – сказала счастливая мать и скрылась на кухне.

Тут Жиральд увидел у сына на пряжке ремня изображение пчелы. Простуженный винодел приподнялся на локтях и с ужасом посмотрел на Жерома, а потом вскричал:

– Ты не ешь мясо, а на пряжке твоего ремня изображение пчелы! Неужели ты, мой сын, тоже стал катаром?!

– Не кричи, отец. Тебе нельзя волноваться, – попросил Жером.

– Скажи, ты стал катаром? Ты – Верный?

– Ты угадал, отец. И у меня, и у моего друга на плащах вышито изображение пчелы. Это неслучайно. Только при чужих людях лучше зови нас ткачами. Именоваться катарами или Верными ныне стало опасно, – сухо произнёс Жером.

– Мне грустно, что ты был вынужден прийти в отцовский дом украдкой, под покровом ночи, а не днём.

– Мне часто приходится ходить по дорогам Окситании и бродить ночью по глухим лесам, – сказал Жером.

– Значит, твой приятель, который пришёл с тобой, тоже катар? Как его имя? – усталым голосом спросил Жиральд.

– Его зовут Этьен, – представил своего спутника Жером.

– Судя по его акценту, светлым волосам и голубым глазам, он прибыл с севера, – сказал Жиральд.

– Ты угадал, отец, – кивнул Жером.

Тут мать зашла в комнату и позвала сына и его спутника:

– Пойдёмте ужинать на кухню. Не будем мешать больному.

– Нет. Пусть они ужинают здесь. Я тоже хочу услышать историю нашего сыночка. Наверно, он поделится с нами, как он стал катаром, – скривив губы, сказал Жиральд.

– Я знаю, Жиральд, что ты ненавидишь катаров из-за того, что они не покупают у тебя вино. А на самом деле они более благочестивы, чем иные католики! – воскликнула Аннет. – Мало тебе монахов, купцов и ремесленников, поглощающих твоё вино бочками?

– Больше всего я переживаю за сына, а не за вино.

– Сейчас ты добьёшься, что твой сын навсегда уйдёт из родного дома.

– Ладно, я буду молчать, – буркнул Жиральд и отвернулся к стене.

– Болеешь, вот и болей, Жиральд, – сказала Аннет и предложила гостям:

– Снимите плащи и повесьте их на крюки возле входной двери, а то, вон, сколько воды натекло на пол. И присаживайтесь за стол. Сейчас я принесу вам еду.

Едва Аннет успела выставить на стол миски с горячей ухой, кружки и кувшин с колодезной водой, как в дверь снова постучали.

– Это Грегуар! – воскликнула хозяйка и направилась открывать дверь.

Вскоре в комнату зашёл Грегуар в мокрой чёрной куртке.

– Твой брат вернулся! Он пришёл со своим другом Этьеном, – сказала мать.

– Я не вернулся, а ненадолго заглянул к вам, – возразил Жером.

– Жаль! Я надеялась, что ты останешься дома. Но ты хотя бы расскажешь нам о себе? – с надеждой спросила мать.

– У меня всё хорошо, матушка, – кратко ответил Жером и принялся за трапезу.

Грегуар, немного растерялся оттого, что старший брат не встал из-за стола и не обнял его. Жером даже не протянул младшему брату руку, а лишь бросил на него быстрый взгляд и кивнул ему. Грегуар снял куртку, повесил её на спинку стула, и сел за стол напротив Жерома и его спутника, которые с аппетитом ели горячую уху. Грегуар внимательно посмотрел на старшего брата, который сильно изменился с тех пор, как покинул отчий дом. Жером возмужал. Он стал шире в плечах и взгляд у него стал твёрдым.

Жером и Грегуар были мало похожи друг на друга. В отличие от своего младшего брата – кареглазого темноволосого Грегуара, сероглазый шатен Жером больше походил на отца, нежели на мать.

– Почему на столе нет вина? – удивился Грегуар. – Я промок и могу простудиться, как отец.

– Сейчас я принесу тебе вино и мясо, – пообещала мать и ушла на кухню.

Вскоре она вернулась и поставила перед младшим сыном миску с жареным мясом и большую кружку, наполненную виноградным вином. Грегуар съел большой кусок нежной баранины и запил его терпким красным вином.