– Но вы же уже гуляли вместе?

– Да постоянно. Он проводит меня домой каждый день. Но друзья тоже гуляют.

– А вы целовались?

– Ребекка!

– Ну что? О моём поцелуе знают все.

– Шерил, а как там Райт, Лайонел? – спросила Роза.

А мне не повезло. Переводить стрелки не на кого.

– Нормально, - коротко ответила я.

– И это всё, что ты можешь сказать?

– Да.

– А подробности?

– Их нет.

– Как? Вы же втроём домой постоянно ходите. Наверняка что-то было!– сказала Ребекка.

– Было пару казусов, но ничего такого. Райт пока держится.

– А как у тебя с Лайонелом? – спросила Ребекка.

– Общаемся.

– И всё? – переспросила неугомонная рыжеволосая подруга.

– И всё.

– А тебе бы хотелось больше? – прямо спросила Ребекка.

– Эй! Не прилично такое спрашивать.

– Почему? Потому, что у тебя есть Райт?

– От части и из-за этого, - сказала я, покусывая губу.

Я вечно так делаю, когда нервничаю.

К счастью для меня, допрос прервал телефонный звонок. Моя мама.

– Алло, - взяла трубку я.

– Шерил, ты где?

– С подругами.

– Срочно поезжай в ту больницу, где лечился Адам, - протараторила мама.

– А что случилось?

– У Адама осложнения. Лайонел уже здесь.

– Сейчас приеду, - я скинула звонок и обратилась к подругам.
– Мне нужно срочно к брату.

– Что случилось?

– Толком не знаю. Но мама волнуется. Мне нужно скорее попасть в больницу.

– Поехать с тобой? – предложила Роза.

– Спасибо, но не нужно. Я сама быстрее доберусь.

– Ладно. Иди быстрее.

Я взяла пакеты с покупками, попрощалась с девочками, вышла на автобусную остановку и села в ближайший автобус.

«Что же с ним? Вроде всё было нормально. Адам даже без костылей ходит. И каким боком Лайонел раньше меня оказался в больнице?!»

Я вышла из автобуса и направилась самым ближайшим путём к больнице. Зайдя в здание, я узнала палату брата и пошла к нему. Возле нужной мне палаты стоял Лайонел. Он не пустил меня к брату.

– Пусти меня! – противилась я.

– Успокойся, – ровным, совсем не колеблющимся тоном сказал Лайонел.

– Что с ним?

– Он превысил дозу обезболивающего.

– И из-за этого попал в больницу? Это же сколько нужно выпить?!

– Вот и спросишь у него.

– Он до сих пор пил лекарства? Я об этом не знала… - расстроено сказала я и покорно села на стул возле двери.

Из палаты вышел врач и к нему подошёл Лайонел. Они поговорили, врач передал ему листок, наверное, со списком нужных медикаментов и ушёл, а Лайонел взял меня за руку и завёл в палату. Адам выглядел неважно. Ещё бы. Ему поставили капельницу. Это не самая приятная процедура. Бледный, уставший и похудевший. Я видела его несколько часов назад и он был не таким. Но он не мог похудеть так быстро. Неужели за своими проблемами я не замечала, что брату плохо?

Я вцепилась в руку Лайонела, не отпуская её даже тогда, когда подошла к больному.

– Зачем ты это сделал? – спросила я у брата.

– Не специально. Честно. Я на ночь выпил несколько таблеток. И утром тоже. И в обед…

– Подожди, тебе было больно или что? Зачем ты их пил?

Адам поджал губы, не желая отвечать.

– Адам? Если боль не прошла, нужно было обратиться к своему врачу, а не таблетки пить.

– Я сам виноват. Я начал заниматься спортом и боль усилилась.

– Когда это ты успел? Ты вроде дома постоянно был.

– Бегал по утрам, когда мама была на работе, а ты на учёбе.

– Ты что делал?! Зачем? Ты же знал, что тебе нельзя!

– То нельзя, это нельзя. Надоело. Ты знаешь, что бег всегда меня успокаивал. Мне надоело сидеть дома. И с начала я чувствовал себя лучше после тренировки.

– Но потом?..

– Я хочу закрыть эту тему, - жёстко сказал Адам и добавил мягче. – Пожалуйста.

Через несколько часов Адама отпустили из больницы и мама повезла нас домой. К счастью, капельницы больше ставить не нужно. Отравление не настолько сильное, чтобы парень оставался на ночь в больнице.

– Я сейчас отвезу вас домой и всю ночь буду на работе, - сказала мама, не отводя взгляда от удручённого сына.

– Я могу тебе помочь!
– вызвалась я.

– Сейчас брата не стоит оставлять одного.

– Мам, я могу сам о себе позаботиться, – возразил парень.

– Как показывают обстоятельства, не можешь, - слишком резко ответила мама.

Не думаю, что она хотела, чтобы её голос прозвучал так. Но уже поздно. Видно, что Адам погрузился в тяжёлые раздумья. Мама волнуется за него и ей сложно справляться со всем одной.