С Мандисой все было не так. С самого начала и до сих пор.

Не знаю, что во мне преобладает: больше желание поставить ее на колени, превратив в жалкое подобие себя прежней, удовлетворив свою жажду мести, или убить ее и покончить с многовековой одержимостью.

Первое куда слаще, зато второе — практичнее и похоже на меня.

Жрецы не поддаются страстям. Это человеческая слабость.

Но абсолютно любой мужчина, жрец, маг или Правитель, или дае сам Бог всегда хочет получить ту единственную женщину, которая ему недоступна. И даже все силы природы и магия против этого союза.

Я слишком долго ждал момента своего триумфа. И он настал.

Опираясь локтями, а потом ладонями на край купальни, выбираюсь на влажный мраморный пол и направляюсь к ней. Глядя в распахнутые непокорные глаза Мандисы, я вижу в их глубине прежнюю испуганную хрупкую рыжую девчонку, которая шарахалась от меня и боялась. Я никогда не делал ей ничего плохого. Но она все равно боялась. Это было заложено в ее генах. Наследница Правителей — избранников Ори, тем не менее она служила Элейн, лунной Богине, и та одарила ее силой, которая позвoляла Мандисе противостоять темным магам и жрецам Саха. Но это долгая история, и сейчас нет в ней никакого смысла, кроме того, что я всегда хотел ее, но не мог взять, а когда нашел способ, ее сеpдце уже выбрало другого. Несвоевременость, проклятие, рок, неважно, что привело нас сюда снова.

— Ты боишься? — с обманчивой мягкостью спрашиваю я, глядя ей в глаза, но оставляя между нами пространства. Ощущаю ее дрожь и вожделение, еще недостаточно сильное, что не удивительно, учитывая ситуацию. Не разрывая зрительного контакта, Мандиса отрицательно качает головой.

— Напрасно, — вздыхаю я, опуская взгляд на идеальной формы груди с острыми сосками, ощущая острое первобытное желание распаковать свой подарок здесь и сейчас. В каком бы теле она не была, мои реакции не меняются. Ее непокорная душа и злополучный запрет, который безумно бездумно хочется нарушить. Сию минуту, нo это было бы так просто и примитивно. Она позволит мне и даже получит удовольствие, но это не будет полноценной победой. Я хочу ее страх, ее боль, агонию души и тела. очу видеть Мандису на оленях, подобную другим рабыням, покорную, смиренную. Сломленную. Это будет проcто интересно, чувственно. И когда от нее ничего не останется, я позволю ей вспомнить, как все могло быть на самом деле, но не былo. Из-за нее.

— Что ты можешь сделать, Кэлон? — воинственно вздернув подбородок, спрашивает она, вызывая у меня невольную ироническую улыбку. — Убить меня? Мне не страшно, я умирала. Использoвать мое тело? Помешать я не смогу, но смешна победа мужчины, вырвавшего ее силой у слабой женщины.

— Какие речи для дешевой шлюхи, — резко бросаю я, схватив ее лицо за скулы, до боли впиваюсь в нежную кожу. — Именно так тебя называли там, откуда ты пришла?

— Я не была дешевой, Кэлон, — насмешливо парирует Иса, выводя меня из себя.

— Твое истинное «я» проявилось даже в новой жизни, — яростно шиплю и врываюсь взглядом в ее сознание, прокручивая, листая события всей ее жизни в третьем материальном мире. Мне хватает нескольких секунд, чтобы увидеть полную картину. Сопротивление смешно и нелепо, она испытывает боль от моего вторения в ее память, так и должно быть.

— Смотри в глаза, — жестко приказываю я, усиливая хватку, и, всхлипнув, девушка повинуется, хотя у нее просто нет другого выхода. Последние недостающие кадры, и я отпускаю ее разум. Однако мне все равно кажется, что я упустил нечто важное. Я не увидел, как она попала сюда, что стало причиной и предвестником. Но зато заглянул в кое-какие моменты, которые вызвали во мне прилив неконтролируемой ярости. Она отдавала свое тело мужчинам, которые платили деньги, содержали ее и пользовали, как хотели. А ей нравилось, этой суке нравилось.

Схватив ее за горло, я сильно сжимаю пальцы, заставляя ее задыхаться точно так же, как на алтаре несколько дней назад. Поднимаю вверх, как тряпичную куклу и швыряю на остывшие плиты. на падает на спину, хватаясь за горло, сгибая ноги в коленях и отползая прочь. Я вижу, как долгожданный страх закрадывается и расцветает в ее груди, расправляя свои черные крылья.

— Ты лгунья, Иса, ты хорошо знаешь, как быть покорной одалой для мида. Мне стоит спросить, сколько ты стоишь, или дашь так? Бесплатно?

— Я сделаю все, что ты захочешь. сли отправишь меня домой, — отчаянно восклицает девушка, поднимаясь на ноги и пытаясь прикрыть нагое тело волосами и руками. е взгляд испуганно замирает у меня ниже пояса, и я с ухмылкой улыбаюсь ей самой безжалостной из своих улыбок.

— Домой? — вскинув бровь, спрашиваю я. Меду нами остается несколько шагов, и девушка, подняв голову, смотрит на меня снизу-вверх. Браслет на ее руке отвлекает меня на долю секунды от созерцания ее бледной нежной кожи, напомнив, сколько лет я жаждал прикоснуться к ней, пока Сах не подсказал мне возможность избежать запрета.

— Ты уже дома, Иса, — мягко продолжаю я, замечая, как подрагивают ее ресницы. Мои ладони ложатся на ее плечи, мягко сжимая, поглаживая, расслабляя сведенные напряжённые мышцы. Я знаю, что она чувствует, вся правда отражается в расширившихся зрачках, и я сам ненадолго попадаю под очарование этих аметистовых глаз. Она молчит, испуганная силой своих эмоций, и я шлю ей порочные образы, один за другим, заставляя пылать ее щеки. Иса дрожит, сжимая колени, выдавая с головой свое возбуждение, которое просто витает в воздухе. Я облизываю свои губы, пробуя его на вкус, и она в изнеможении откидывает голову назад, пытаясь избавиться от моих чар.