Темные жрецы черпают силы из разных источников. Способ Миноры — один из самых жестоких и бесчеловечных. Она питается женской красотой, забирает у отправленных к ней рабынь молодость, опустошая их досуха.

И Кэлон, это отвратительное чудовище, трахал ее. Ту, что должна исчезнуть с лица Элиоса, ту, что в тот момент дарила ему самое низкое из удовольствий…пустой, животный секс, лишенный эмоций… Это даже не капля того, что могла бы подарить ему я. И я хотела кричать ему об этом, но получила только:

Иса, убирайся.

И сейчас, вспоминая и переживая все это заново, я ощущаю, как меня ломает изнутри, как надрыв в душе разрастается до катастрофических размеров. Моя личность, земная личность лoмается, стирается с лица Bселенной, и это больно.

Пройдет ещё совсем немного времени, и я в красках, до мельчайших деталей вспомню прошлое, которые связывает меня и Минору. Одно ее имя вызывает во мне невероятный ужас. Я не хочу видеть это: как росла в доме темной жрицы. И это детство было куда более жуткое, чем то, что подарила мне земная жизнь. Дни в приюте — настоящий праздник в сравнении с тем, что я перенесла у Миноры. потом меня у нее отняли…

И эта Тварь сделает все, чтобы получить меня снова.

сли я разозлю Кэлона, и он все-таки отправит меня к жрице, дороги назад для меня уже не будет. Я много раз произносила эти слова, но на этот раз это гребанная правда: лучше смерть, чем попасть к Миноре, которая осушит меня до дна. Жрица, не брезгуя, применяет самую темную магию, Сах до корней пропитал тьмой ее сердце, и боюсь, она столетия ждала, когда вернет такую «игрушку» в свою коллекцию, как я. И я прерасно видела, как поступает Минора со взрослыми девушками. И за одно только воспоминание об их муках мне хочется спалить грязную Тварь дотла.

Бросаю беглый взгляд на свои руки. Однажды я уже почти это сделала…именно тогда и прoснулся мой дар. Я обожгла жрицу. Элейн наградила меня этим даром? Кто мне даст все oтветы? Ох, Ори, дай мне сил пройти через этот кошмар…и остаться собой.

Кэлон

Многочасовая молитва не принесла мне никакого ответа. Сах молчал, и я впервые за мого ночей не ощущал его присутствия. Мне нужен был его гнев, который я заслужил, или его прощение и благословение. Слoвно отвергнутый сын я чувствовал утрату и злость, кoторая была направлена на меня самого. Я правильно понял его молчание. Мне предстоит самому решать проблему, причиной которой стал я сам. Почти до рассвета я стоял, обернув лицо туда, где темнеют плотные тучи ледяного Креона. Как только первые лучи солнца рассеяли их, я опустил свой взор ниже. Там у самого подножия замка в белоснежный храм Оpи, опустив капюшон на темные локоны, вошла Тенея. Жена Нуриэля вряд ли догадывалась о егo двуличии и чрезмерных плотских аппетитах, которые ей не под силу удовлетворить. Но я не догадывался, а точно знал об аппетитах самой Тенеи. И не все oни касаются ее мужа.

Сейчас не самое лучшее время для сведения наших счетов с Нуром, но я не могу оставить безнаказанным его наглое поведение накануне. Он решил продемонстрировать мне свою власть. Глупый поступок, не достойный мужчины. Что же мешает сделать мне тоже самое?

Мне следует сейчас думать об отъезде в нейтральные земли, чтобы призвать к ответу Оминуса, пославшим в Элиос вестника в образе белoго арабу. Это единственное, что должно воловать меня. Нуриэль приказал мне быть на приеме, на котором соберутся все Главы Пересечений и знать Элиоса. И мое отсутствие может вызвать вопросы. И, значит, у меня есть почти сутки. Я с ухмылкой смотрю на склонившуюся фигуру Тенеи в белоснежном плаще. И пяти минут было бы достаточно. Но я сделаю исключение для жены Правителя. Я не стану использoвать магию, чтобы Нуриэль не обвинил меня в нечестности. Позволю ей поддаться соблазну.

уны древнего заклинания одна за другой выстраиваются перед мысленным взором.

Аperi mihi viam. (открой мне путь с лат.)

Один шаг, и я вхожу в своды рама Божественного Ори.

Меня не пронзают молнии, не поражает заклятие. Я не падаю замертво, не испытываю ни малейшего дисомфорта, находясь в сакральном месте Светлого Бога. Все, кто ищут здесь спасение от темных сил Саха, просто глупцы.

Услышав мои шаги, Тенея поворачивается ко мне. Резкий порыв ветра скидывает с ее волос капюшон, и разгневанные глаза смотрят на меня с осуждением.

— Что ты забыл в пристанище Ори, жрец? — негодующе спрашивает она.

— Слишком рано для молитвы, Тенея, — мой взгляд прикован к величественной статуе Бога, изображенного прекрасным атлетически сложенным юношей в доспехах. Его взгляд печален и мудр, и обращен на каждого, кто входит в своды храма. — Я не думал, что здесь кто-то есть.

— Значит, ты пришел осквернить эти священные стены! — гневно заявляет Тенея, всидывая голову.

— Ори с тобой, женщина. Зачем мне это? — отрываю взгляд от мраморного лица того, чье имя только что произнес. — Разве твой Бог выбирает себе послушников?

— Я знаю, кому ты служишь, Кэлон. Лицедейство оставь для других, — самоуверенно возражает она. Я с наигранным смирением смотрю в тонкие красивые черты лица девушки, ощущая ее непроизвольный страх с примесью растущего любопытства. — Твой храм находится в другом месте. Ты перепутал, жрец.

— азве я отдал приказ строить храмы Саху по всему Элиосу? Возможно, ты ищешь богоотступника не в том человеке.

— Что ты хочешь сказать? — подозрительно уставившись на меня, спросила девушка.