– Я не знаю, – в отчаянии проговорила я. – У меня уже кончились варианты.

И лишь когда я выдала:

– Неужели ты хочешь извиниться?

Он ответил «да», а потом свет включился, и Егор больше не «разговаривал».

Почти при каждом разговоре с родителями или Ульяной мы упоминали, что они могли приехать погостить и посмотреть, как я живу. Одного я боялась – внезапного появления Егора, поэтому старалась оттянуть этот момент подальше.

Шёл пятый день без появлений бывшего хозяина, когда ко мне приехала Ульяна. Привезла часть моих вещей. С Улей в доме сразу стало шумно, но это была домашняя суета: то она что-то уронит, то вскрикнет, увидев паука, то примется без умолку рассказывать про работу.

Мы жарили стейки, пили вино, болтали, но каждый раз Уля норовила выпытать у меня хоть что-то про Егора. Тот, как вирус, заразил её мыслью, что он мой тайный любовник, которого я всячески прячу. Теорию об ожившем мертвеце Уля совершенно не воспринимала, цокала языком и обиженно тянула:

– Ка-а-а-тя-я-я!

Это означало только одно: она не верит ни единому моему слову, хотя на её месте я бы тоже не поверила. Но подруга упорно просила рассказать ей правду и не прятать Егора. Я смеялась над ее подозрительностью, предложила порыться в шкафах, подвале и сарае и поискать самой.

Уля собиралась остаться у меня на все выходные. До поздней ночи мы сидели в гостиной, пока не потухли последние угли в камине. Подруге я постелила на диване, сама ушла в спальню и полночи слушала, как резвится во дворе Дружок: «Не дай бог Егор завтра опять придёт!»

Он объявился и совершенно не изменился. Всегда появлялся в одном и том же: чёрный костюм, белая рубашка, галстук и начищенные туфли. Для чего он так официально наряжается? Хотя при втором своём появлении Егор взял из коробок в сарае свитер и штаны и переоделся.

На кухне он сидел один и бесцеремонно поедал наш вчерашний пирог. Махнул мне рукой, но я не стала заходить в кухню и отправилась искать Ульяну.

Судя по всему, проснулась я вовремя, потому что застала подругу, выходящей из ванной. И очень надеялась, что Егор не успел ей ничего наплести про меня.

– Мы уже виделись, – победно заявила она и накинулась с разоблачением. – Теперь же не будешь отрицать, что у вас отношения. Абы кому ты не дала бы ключи от дома. А он приветливый и явно жаворонок. Пришёл в шесть утра, слышу, кто-то ходит по комнате. Думала, собака, а тут он. Палец к губам приложил, говорит: «Спи, а то Катю разбудишь». Как я после такого могла спать?!

– Отношения, – я покачала головой и засмеялась. – О да! Такие отношения, что аж искры летят.

Сегодня я настроилась не реагировать ни на одну провокацию Егора, но он зашёл с козырей:

– Доброе утро, девочки. Катя, а ты всегда поёшь в душе детские песни, или сегодня особенный день? – ухмыльнулся он, явно что-то задумав.

Как Егор мог узнать о моей привычке петь детские песенки в душе? Шум воды, душевая кабинка. Он не мог этого слышать.

– Что?! – я так и уставилась. «Сохраняй спокойствие, Катя!» – проговорила себе и отмахнулась от Егора: – Ты бредишь.

– Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной, – затянул писклявым голосом он и захохотал.

Мой внутренний чайник с терпением вновь закипал, и свисток готовился разразиться воплем. Я глянула на подругу, Ульяна улыбалась, переводя взгляд с меня на Егора. А тот по-хозяйски достал из шкафчика с посудой кружку:

– Ульяна, чай, кофе?

– Кофе, – ответила она.

А мне не предложил, подлец. Я сердилась, но сдерживалась.

– Ка-а-ать, – потянула Уля. – Ты чего такая хмурая?

– Месячные, – Егор наклонился к уху Ульяны и шепнул так, чтобы я слышала.

Уля фыркнула и улыбнулась, а я почувствовала, как лицо окрасила краска. Нет, это уже переходит все границы.

– Вон! Пошёл вон из дома! – заорала я на него. – И лучше тебе никогда больше не попадаться мне на глаза!

– Я же говорил, – сторонясь меня, заговорчески прошептал Егор Ульяне, а потом заискивающе мне: – Ухожу, Катенька, только не кричи. Демон, ко мне!

И он ретировался с псом из дома.

– Да-а-а, – потянула Ульяна, когда дверь захлопнулась. – Вам электричество и не нужно, тут стоит такое напряжение, что весь посёлок можно освещать. Не знала я, Катя, что в тебе есть перчинка. Даже я испугалась, когда ты на него орать начала. А ты правда поёшь детские песенки в душе? Почему я никогда не слышала? Жили бок о бок столько лет.