Гости почётных лож спокойно, без суеты покинули места, старательно придерживая роскошные лорики – не дай Бог упадёт, кто-то увидит лицо, узнаёт! Цирковая стража коршунами ринулась в толпу разнимать дерущихся простолюдинов. Обозлённые зрители сначала возмущённо заорали на стражников, потом тоже кинулись в драку. На трибунах завязалась массовая потасовка. Народ задавил массой, стражников стали избивать и выкидывать по одному на арену. Вскоре в белом песке без памяти валялось полтора десятка стражников, на трибунах добивали остальных.

– Стража, ко мне! – заорал Антип, дико вращая глазами, – а ты-ы … – взревел ещё громче, завидев Александра, – сейчас узнаёшь, каково бунтовать. В кандалы его!

Прибежавшие на рёв начальника стражники со всех сторон кинулись на Александра, но тут воздух прорезал резкий женский крик:

– Всём стоять, Гриву не трогать!

Стражники сразу узнали голос хозяйки, Зины, в растерянности опустили руки. Она стремительно приблизилась, остановилась в трёх шагах.

– Антип, – холодно произнесла Зина, – пошли людей на трибуны спасать стражников, чтобы их не убили и ни в коем случае не бить зрителей, понял? Мне двоих, остальных отправляй.

– Но как же, хозяйка, это он всё устроил, вот этот гад, – показал толстым пальцем Антип на Александра, – зрители взбунтовались из-за него. Вы видели, чего он им показал, а?

– Видела, – холодно ответила Зина, – я вообще всё вижу и знаю лучше тебя, Антип. Если ты думаешь иначе, то руководить стражей будет другой, а ты выйдешь на арену. Тебе всё понятно?

– Да, хозяйка, – быстро произнёс Антип. Он как-то усох, стал ниже ростом и ссутулился. – За мной! – сипло крикнул, по-стариковски засеменил прочь. Стражники гурьбой бросились за ним.

Зина проводила взглядом, обернулась к Александру.

– Кандалы, – бросила стражникам, что остались с ней.

Те ловко надели цепи, замкнули железные браслеты на ногах и руках, один с издевательским поклоном вручил тяжёлое ядро Александру. Тот принял, но тут же уронил его, как бы невзначай. Тяжёлая железяка падает в миллиметре от большого пальца на ноге стражника. Стражник багровеет от злости, лицо надувается, зубы скрежещут, но отступает в сторону под взглядом Зины. Александр равнодушно складывает руки на груди, стараясь не поцарапать кожу грубыми браслетами. Посмотрел на Зину.

– А я всё думала, за что лесного дикаря в генералы произвели? – задумчиво произнесла она. Небрежно щёлкнула пальцами и услужливый стражник аккуратно подставляет стул. Зина вальяжно садится, неторопливо расправляет складки платья.

– Сижу целыми днями, ломаю голову, как привлечь зрителей, – задумчиво продолжала она, – заставляю рыжую дуру красить, стричь, завивать тупорылое мужичьё, наряжать в несуразные костюмы, сочиняю по ночам сценарии дурацких шоу, чуть ли не театральные пьесы пишу. Вдруг являешься ты, – Зина заметила, как удивлённо поднялись брови Александра, поправилась, – ну, не вдруг, а я тебя заставила выйти на арену и сразу получилось то, что мне не удаётся вот уже год, два – по-настоящему привлечь внимание зрителей!

– Не понимаю я тебя, Зина, – пожимает плечами Александр, криво улыбаясь, – ты так сложно выражовываешься…

– Не придуривайся, – строго обрывает Зина, – всё ты понимаешь. Ишь, простачок!

Александр удивлённо хмыкает. Цепи согласно позвякивают – нет, не понимаем, мол…

– Ты привлёк внимание публики, понимаешь? – раздражённо заговорила Зина, – ты разозлил их, обидел, зацепил за живое! Тебя ненавидят за оскорбление и пренебрежение их мнением, эти люди сейчас только и делают, что с возмущением обсуждают твои плевки, жесты. Ты, ничтожество с мускулами, посмел так нагадить на их любовь к зрелищу! А ты знаешь, какие люди сидели в ложе?

– Да плевать мне, кто там сидел в этой ложе, – пренебрежительно дёрнул Александр лохматой головой. Грива светлых волос всколыхнулась, как от порыва ветра. – Я с императором, как с тобой сейчас, разговаривал, а тут какие-то дворянишки пришли на драку посмотреть. Как быдло простолюдное, ей богу.

Зина неожиданно рассмеялась, даже в ладоши хлопнула.

– А они и есть быдло, ты разве не знал? Всё до единого, что в ложе, что на простых лавках. Но сами себя таковыми не считают, нет, – произнесла, хитро прищурившись и наклонив голову набок, – а ты взял и сказал им об этом, то есть показал, грубо так, по-солдатски, но зато всём понятно. И теперь они всё тебя ненавидят и хотят твоей смерти. Припрутся на следующее представление в надежде увидеть, как тебя убьют или искалечат и ещё знакомых приведут, друзьям порекомендуют прийти, понимаешь? Это-то и надо! И не говори мне, что ты сделал это случайно. Человек, что запросто разговаривал с императором – это действительно так, я знаю – случайно ничего не делает. Ты умышленно взбудоражил половину города… да, да, не удивляйся, бордели и цирк посещают очень многие, но не думай, что тебе удастся удрать под шумок. Ты не Александр, императорский гвардеец и генерал, а гладиатор Золотая Грива. Тебя никто не узнаёт и не поверит твоему рассказу. Да и… так, ладно, гладиатор, ты утомил меня. Эй! – крикнула Зина.

– Слушаю, госпожа! – подобострастно склоняется стражник.

– Этого в отдельную каморку, принести хорошей еды, воды, чистое бельё и доставить туда самую лучшую девку из борделя. Мамке передай, пусть она этим займётся. Ну, а ты, Золотая Грива, девицей сильно не увлекайся, понадобишься уже через пару дней. Зрители неделю ждать не станут, так что отдыхай как следует, драка будет серьёзной.

Александра увели, а Зина в задумчивости осталась сидеть. Слуги и рабы старались как можно быстрее проскользнуть на цыпочках мимо, что бы не дай Бог не побеспокоить хозяйку. А Зина так крепко задумалась, что не замечала никого вокруг. Ей хотелось придумать такое, что бы зрители просто ломились на цирковые бои. Медленно уходит, не замечая никого вокруг.