Шрифт:
— Ну, что девочки, едем отдыхать?
— Да! — Маша радостно хлопает в ладоши, Ксюша же просто отвернулась к окну.
Через час мы подъезжаем к зоопарку, покупаем билеты и входим внутрь. Оставляю девочек на несколько минут, и иду на поиски сладкого. Такая Ксюша мне не нравится, уж лучше пусть кормит пидорасов, платидорасов и другую живность, пусть даже ломает кофемашины, главное, чтобы на лице не было такой удручающей картины. Подхожу к ларьку с сахарной ватой, и у самого настроение поднимается выше крыши. Вот оно, то, что надо! Покупаю две ваты и иду в сторону девчонок. Те, увидев меня с ватой в руках, начинают улыбаться.
— Держите, — подаю каждой сахарную вату. Маша же получив заветное лакомство, побежала вперед вприпрыжку.
— Класс, я люблю сахарную вату, спасибо.
— Пожалуйста.
Мы идем дальше, останавливаясь у клеток с животными. Наконец, подходим к верблюду, Маша стоит непосредственно перед забором, Ксюша же и близко не подходит.
— Не нравятся верблюды?
— Это скорее я им не нравлюсь. В детстве в меня плюнул верблюд, любовь как-то отпала сама по себе.
— Ну, ты бы в ответ в него плюнула, — Ксюша начинает смеяться.
— У пятилетки вряд ли хватило бы слюны, чтобы переплюнуть верблюда.
— Зато сейчас есть шанс отыграться, сейчас-то уже должно хватить слюней.
— Прекрати! — Ксюша не переставая заливается смехом.
— Ну ладно, нет, так нет. Маша, пойдем дальше, — обращаюсь уже к дочери.
— А ты бы действительно меня прилюдно выпорол?
— А ты как думаешь?
— Раньше думала, нет, но сегодня ты был убедительным.
— Нет, не выпорол бы, максимум оголил бы задницу, чтобы тебе стало стыдно.
— Дурак, — Ксения ухмыляется, и мы идем дальше.
К четырем мы заканчиваем посещение зоопарка и заезжаем в ближайшую пиццерию.
Глава 15
Несмотря на дурацкое утро, продолжение его было прекрасным. На мгновение мне показалось, что мы настоящая семья. Сережа не грубил, а если уж шутил, то не обидно. Может чувствовал за собой вину, а может ему просто стало меня жаль, не знаю. Но то, что происходит сейчас, мне определенно нравится.
— Что закажем? — спрашивает Сережа.
— Всего и побольше, я безумно хочу есть. Что-нибудь пожирнее и повреднее. Салями, четыре сыра. Ну в общем, на твое усмотрение.
— Если на мое усмотрение, то идем, девочки, домой.
— Ну, папа!
— Маша, я шучу, — Сергей подзывает официантку и делает заказ.
Маша начинает что-то рассказывать, но я теряю суть, взгляд падает на соседний столик. С ухмылкой на лице мне подмигивает мой недавний знакомый-Краснов. Опускаю взгляд и делаю вид, что не заметила его. В память так и врезаются картинки, как этот урод лапал мои ноги, а я тоже хороша, надо было треснуть, как надо, а не просто отпихнуть. Дура!
— Ксюш, а тебе?
— Прости, Маш, я задумалась, ты о чем?
— Тебе кто больше нравится: брюнеты, блондины или рыжие?
— Рыжих терпеть не могу, блондины противные, брюнеты самое то, — в этот момент почему-то смотрю на Сережу, он начинает улыбаться.
— А разве тот парень, на лестнице не блондин? — подключается к нашей беседе Сережа.
— Стас светло-русый и до противности ему далеко.
— Я в туалет, пока кушать не принесли, — Маша встает со стула и направляется в уборную. Смотрю на Сережу и по глазам вижу, что хочет съязвить, у него это видать в крови.
— Он еще и Стас. Ужасное имя, так и просится рифма.
— Ну знаешь ли, тогда вы недалеко друг от друга отошли. Если Стас — пид*рас, то Сергей — просто гей.
— Может я вообще имел в виду Стас — ананас, а ты нас сразу в заднеприводные записала.
— Ну, прости мою испорченность.
— Прощаю. Сегодня я все тебе прощаю. Хочешь пышек по дороге купим, или что ты там любишь, булочки со сливками?
— С чего бы такая доброта?
— Все же с карточкой я сам виноват. Надо исправлять свои оплошности.
Наш разговор прерывает подошедшая с заказом официантка. Следом за ней подбегает и Маша.
— Ваша пицца — пеперрони, четыре сыра и мясная. Приятного аппетита.
— Ну, налетайте, обжоры.
Мы выполняем ровно то, что сказал Сережа. Какая же это роскошь, не бояться есть при мужике, и не думать о том, как при этом выглядишь.
— Ксюш, на тебя так смотрит тот парень, как будто хочет съесть тебя вместе с пиццей, — Маша тычет пальцем в Краснова.
— Глупости не говори, и не показывай больше пальцем, это неприлично.