– Продолжай сражаться, несмотря на усталость! Сильнее, сильнее! Уворачивайся быстрее!

Примерно через час Сесиль уже начала сдавать позиции. Эльф выбил из её рук меч, теперь она безоружная. Девушка попыталась подставить ему подножку, но сама же попалась в свою ловушку: эльф перешагнул её и сделал тоже самое. Отходя назад, новенькая споткнулась, но вовремя девушку подхватил Нэрданиэль. В итоге он держал Сесиль над землёй одной рукой, будто они до этого танцевали танго, а не сражались.

– Хорошая попытка, – сказал он и поднял её.

Эльф снял с себя рубашку и вытер пот с лица. Девушка же подобрала свой меч.

– На сегодня я думаю достаточно или ещё хочешь заниматься?

Она кивнула.

– Тогда прекрасно. Попрошу подключиться ещё других ребят к твоему обучению. И да…

Не успел он сказать и слово, как зазвучал какой-то колокол.

– Нам пора возвращаться в Штаб. Комендантский час.

Сесиль кивнула, но попытавшись сделать шаг, она чуть не упала, но успела вовремя упереться об меч.

– Идти не можешь?

– Да, ноги сводит, – она провела рукой по лбу и стала тяжело дышать.

Эльф накинул сверху рубашку, убрал мечи, а Сесиль он усадил к себе на спину.

– Людовик, возьми этот мешок и отнеси его Валькиру в кузницу, пока он не ушёл, и срочно возвращайся с ним в Штаб, – кадет выполнил просьбу Нэрданиэля, а эльф вместе с девушкой отправился в Штаб.

Следующим утром начальники гвардии, Сесиль и Брокса были готовы к отправке в Лес Затмения. Ребята решили добираться на лошадях, что казалось новенькой слишком глупо, учитывая, что они живут в мире магии и не могут переместиться. Позже выяснилось, что скверна блокирует магию Ордена Солнца, а отправляться на лошадях – это будет самый лучший способ. Все мальчики поехали впереди, за исключением Валькира: он замыкал строй, превратившись в волка. Сесиль ехала с Броксой на одной лошади.

– Как вчера прошло у тебя с Нэрданиэлем? – спросила вампирша, посмотрев на девушку.

– Ты о чем?

– Он вез тебя вчера на спине после вашей тренировки.

– У меня болели ноги, а он решил мне помочь. Я думала, что умру.

– Понравилась тренировка?

– Да. Правильно говорят, что он – неплохой тренер. По крайней мере, лучше, чем наставник.

– Согласна с тобой. Нэрди всегда умел хорошо сражаться, он и не проигрывал ни разу.

Ещё долго девушки обсуждали между собой вчерашний день, разговаривали на разные темы, пока не приехали до пункта назначения.

Уже вечерело. Все привязали лошадей и начали разбивать лагерь. Нэрданиэль же в это время открыл какой-то сундук, оттуда вытащил два алхимических нарукава с разными пробирками и колбами, надел специальные очки и начал что-то высчитывать. Пока эльф был занят своей работой, все остальные ребята разожгли костёр, стали готовить еду. Лишь Сесиль сидела без дела.

– Эй, ты чего нос повесила? – спросил девушку Доминик.

– Я просто вспомнила, как вместе с друзьями и семьёй выбирались на природу, только чтобы отдохнуть. Я играла с папой на гитаре.

– О, прямо как те люди, помнишь? – она обратилась к Валькиру, сидевшему рядом с Домиником.

– Хиппи, да, – он, увидев удивленное лицо Сесиль, улыбнулся. – Я не знаю, когда это было по вашему летосчислению, но мы попали через портал в общество странных людей. Все с длинными волосами, цветами, в странных штанах, рубашках с узорами – пестрые, с лозунгами. Это был фестиваль в Монтерее, если не изменяет память. Весёлые люди.

– Это же 1967 год! 5 Боюсь подумать, где вы ещё побывали…

– Мы пели в джазовом клубе, пару раз были в тайных группировках, бежали от инквизиторов, участвовали в рыцарских турнирах, в постановках Шекспира, в ваших мировых войнах, трижды видели революции 6 , грабили банк, – это только часть того, что мы успели сотворить до этого.

– Да, инквизиция нам надолго запомнилась. На лютне меня милый мужчина тогда научил играть.

– Да? Правда?

– Чистейшая.

Он протянул руку в огонь и волшебным образом вытащил оттуда музыкальный инструмент.

– О, братик! Как в детстве, сыграй нашу любимую.

– Ладно, по просьбе моего любимого слушателя.

Он аккуратно стал перебирать пальцами тонкие струны и потихоньку напевал:

Зазывает песня сирен в далёкие края,

После нас останется на воде лишь колея.

Прости, моя родная земля,

Не знаю, сброшу ли я здесь якоря.

Не знаю, поцелую ли я эту землю,