– Это ещё зачем?
– большими глазами посмотрела на него принцесса.

– На всякий случай!
– улыбнулся он.

– А как же дети?

– Я ещё слишком молод!
– открыл рот Эдик.

– Наследники это первостепенный вопрос!
– отрезала принцесса, сложив руки на груди.

– Так вам надо зелье?
– посмотрела на него Брумгильда.

– Если оно и понадобиться, то только для его горничных. И они сами его купят!
– Елиан схватила его за руку, и вместе они вышли из лавки.

– Как жаль!
– вздохнул Эдик.
– А я хотел порезвиться после ужина.

– Ничего страшного, мы сделаем это без зелья.

Она посмотрела на особняк, возвышающийся надо другими домами, и стала петлять по улице. Прохожие расступались при их виде.

– Я не готов быть отцом!
– наконец-то выразил давно застывшую на губах мысль Эдик.

Но его спутница проигнорировала это замечание.

Принцесса свернула, и они прошли между домов. Тут улица резко пошла в гору. Затем опять поворот. Эдик посмотрел на закатное небо и вздохнул. Он только вернулся в Юхо, а уже куча проблем. И завтра станет не лучше. Брусчатка тянулась под ногами, ведя их куда-то не туда.

– Кстати, как попасть в особняк? Мне кажется, что мы попали в тупик, - посмотрела на него принцесса.

– Вот так!
– Эдик согнулся и поднял её на руки, словно пёрышко. В этот момент из его ног вылетели струи пламени, и он понёс её над городом. С черепичных крыш от потоков горячего воздуха посыпался песок, и улицы закрыло пылью. Эдик перелетел несколько кварталов и приземлился на брусчатку перед домом. Брусчатка серьёзно пострадала, и от неё шёл дым.

 Пройдя до калитки, он поставил принцессу на ноги.

– Пошли!

И они пошли к старинным дверям большого дома.

После ужина к ним зашёл Тиммелин, доложить о проделанных работах. Они всё ещё были в столовой, и Эдик должен был вот-вот уйти в ванну.

– Ты не видел, что стало с ледяным магом, который начал атаку на меня?

– Если вы про того ледяного мага, которого ранили во время штурма замка на болоте, то его голову принесла Джейн, - кивнул капитан стражи.
– Этот ублюдок прятался в печной трубе, и атаковал наших солдат оттуда. Когда он высунул голову, девчонка её отрезала. Если хотите его посмотреть, то можно сходить в замок, она лежит там.

– Не стоит!
– кивнул Эдик. Он не стал спрашивать, откуда Тиммелин знает Джейн.

Поднимаясь в свою комнату после купальни, Эдик понял, что устал. Сытный ужин с множеством разговоров, затем ванна. Он открыл двери покоя. И вот теперь махровый халат, кровать подготовлена ко сну. Повсюду в канделябрах горят ароматные свечи. На плетёном столике стоит вино и лёгкие закуски. В стенках хрустальных бокалов отражаются тёплые огоньки.

«Как вкусно пахнут свечи!» - подумал Эдик и завалился в кровать.

Он проснулся от того, что его кто-то пинал. Рядом стояла принцесса с мокрыми волосами. Халат на ней был одет лишь на одном плече, а второе было голым, спадая вниз, белая полоска ткани обнажала большую грудь и затвердевший сосок.

– Что такое?
– пробубнил Эдик.
– На город напали?

– Нет, - принцесса освободилась от второй половины халата.

– Тогда, значит, напали на мой особняк?

– Нет!

– Тогда почему ты меня разбудила!?

– Давай займёмся делом.

– Все дела утром!
– зевнул Эдик и продолжил спать.

Принцесса накинула халат и пошла к бокалам вина. Красное вино полилось в тонкий хрусталь. Она пригубила его, смотря на чёрные стёкла окон.

За окном горели огни. Несмотря на то, что была поздняя ночь Юхо жил. Улицы по-прежнему кипели. Весть о возвращении героя уже текла по жилам этого города. Люди верили в то, что будущее спасено. Враг будет повержен. Он будет повержен точно так же, как и тот несчастный демон, валяющийся в замковом подвале. Неважно насколько силён враг. Неважно сколько у него полков. Неважно, что они затмят солнца. Все знают, что пока с ними герой у них будет победа. И они не боятся врага. Песни поются на улицах в честь возвращения героя. В пивнушках не утихают тосты за его здоровье. Даже в самых строгих семьях сейчас идёт праздник. Потому что вернулся герой, а вместе с ним и вера в завтрашний день.

И для всех этих людей мир улыбнулся. Ещё вчера он был хмурым-хмурым, неприветливым и не сулил ничего хорошего. Но сегодня просиял улыбкою и на душах посветлело. Ведь мир мог улыбаться. Но делал он это редко, и не каждому удалось увидеть эту улыбку. Обычно люди были слишком заняты своими делами, чтобы видеть настроение мира. Жизнь шла, и вместе с ней дела. Ведь всегда надо успеть что-то продать и что-то купить, куда-то успеть и кого-то встретить. Дела-дела. И все живут в их колесе. Лишь мир свободен от дел. И иногда, когда что-то менялось к лучшему, его улыбку могли видеть не только избранные, но и обычные смертные.