— У тебя клиент?

Растрепанная, я вряд ли могла скрыть это от нее, потому резко ответила:

— А ты что, отслеживаешь всех гостей? Твоя задача прислуживать нам, а наше количество клиентов тебя вообще не должно волновать.

Конечно же, она доложит об этом Госпоже Марте, и та потребует с меня плату, которую я по понятным причинам не возьму с Люция. Значит, придется занять немного деньжат у Мистера Мускула.

— Ты еще здесь? — бросила я Риэль.

Выскочив из-за стола, она помчалась выполнять указание. Я дождалась ее у двери своих покоев, взяла кальян и сумку и спешно скрылась с ее глаз, так и не дав ей заглянуть в комнату. Потом я с любопытством наблюдала за привычными и естественными движениями сатира: как он наливал вино в сосуд, укладывал фольгу и табак, оказавшийся не сухим, как в сигаретах, а текстурой сливочного масла — с «соусом» и патокой. Стоило сатиру вынуть его из упаковки, как по всей комнате разнесся щекочущий запах мандаринов. Положив уголечки в специальный калауд, Люций поджег его и, установив на полу посреди комнаты, улегся на сваленные подушки. Раскурив кальян, он подозвал меня к себе и передал трубочку. Втягивать дым было трудновато, а бульканье вина выглядело забавно, зато привкус во рту был сладким и оставлял божественное послевкусие.

Поманив меня, Люций подложил руку под мою голову, и я удобно умостилась, спиной прижимаясь к его груди. Поочередно мы в полном молчании выпускали вверх пышные клубы дыма, наслаждались спокойствием и ждали: он — когда я начну просить, я — когда он первым спросит, о чем я хотела поговорить.

Пальцами проведя по моему плечу, Люций легонько поцеловал его и вкрадчиво произнес мне на ухо:

— Я кожей чувствую твою душевную боль, моя ягодка. Уж что-что, а насквозь видеть я умею. Твое нутро даже выворачивать не надо. Все на твоем лице написано. Скажи, что тебя тревожит, и я кишки выверну тому, кто тебя обидел…

Когда сильный мужчина на полном серьезе обещает вывернуть кишки твоим обидчикам, то слова и слезы как-то сами по себе начинают изливаться наружу.

Как и говорил мне котик — я сидела, прижавшись к груди Люция и плакала так отчаянно, что мне казалось, будто весь мир сейчас рушится вокруг от моего горя. Не знаю, как он выдержал этот жуткий поток эмоций. Излей мне кто-то их так отчаянно — я бы еще долго не могла переварить.

— Ти-ихо, куколка, — шептал сатир, гладил меня по волосам и стирал слезы с моего лица, пока я выкладывала ему о том, как мы с сестрой жили, как я попала в «Соблазн», и как мне сегодня принесли страшную новость.

— Я его ненавижу, — всхлипывала я, цепляясь за сильные плечи Люция. — Мы же его дочери! А теперь я даже не знаю, что делать и как спасти сестру…

Сатир пальцами обхватил мой подбородок и настойчиво вынудил поднять голову и посмотреть на него. Хоть он и расплывался перед моими глазами из-за слез, но я отчетливо поняла, что в этот момент я смогла пробить броню этого мужчины и дотронуться до самого сердца. Или души. Пусть они и были темными, как ночь.

— Не лей больше слезы, Таша, — шепот сатира почему-то звучал, как приговор. Но не мне. — Считай, у тебя больше нет проблемы. Я решу ее.

— У меня нет денег заплатить, — я зажмурилась, не веря, что действительно получилось. Что этот мужчина согласился мне помочь.

— Открой глаза, Таша и посмотри на меня.

Мне пришлось послушаться. Тон сатира не настраивал на пререкания. Стоило мне взглянуть на него, и тьма в глазах мужчины будто мягко обняла меня, даря ощущение полной безопасности.

— Ты считаешь, что я не могу просто так помочь любимому цветочку из «Соблазна»? — усмехнулся мужчина. — Я не хочу больше слышать подобные слова от тебя.

— Я даже не знаю, кто и куда хочет увезти мою сестру, Люций, — нахмурилась я. Сатир, тем временем, перебирал мои волосы, заправляя выбившиеся пряди за ухо и приятно касался пальцами шеи. — Вообще ничего не знаю.

— Я знаю, Таша. Повторяю, еще раз — это больше не твоя проблема. Расслабься, цветочек, — он хищно улыбнулся, откидываясь на подушки и сажая меня к себе на грудь. Пальцы сатира начали вписывать по обнаженной коже живота узоры. — Тьма, цветочек, тебе говорили, что ты вызываешь желание хоть вечность обладать тобой? Не знаю даже, в чем причина. Я могу выкупить тебя из «Соблазна», так, к слову.

— Прости… — я отрицательно помотала головой, — пока я не буду уверена, что смогу обеспечить сестре нормальную жизнь, я не уйду отсюда.

Рука мужчины скользнула мне между ног, и я закусила губу, потому что сатир принялся ласкать меня там. Неторопливо, но мне хватило, чтобы мышцы болезненно и настойчиво сжались, желая большего.

— Я мог бы дать тебе много денег, Таша. Я не из тех, кто нуждается. Ты знаешь, кто я?

— Да… — Два пальца скользнули внутрь, начиная медленно и томительно двигаться, и я приподняла бедра, закрывая глаза. — Один из владельцев межгалактического крематория. Но не в этом дело, Люц… я больше не могу доверять свою судьбу в руки кого-либо. Да и ты все-таки связан с триумвиратом…

Я услышала раздраженный вздох, а потом сатир подхватил руками меня под бедра и рывком притянул к своему лицу. Я растерянно ахнула, когда язык мужчины влажно пробежался по складочкам. Потом еще раз — настойчивее. Вылизал меня всю и проник внутрь, вызвав внезапное, как горячее цунами, желание.

— Ох, Люц… — только и успела пробормотать я, но тут же заткнулась. Он творил что-то невероятное. Лизал так, будто пытался добраться до самого сладкого. Как мороженое с начинкой внутри. Наверное, после этого он займет первое место в моем личном рейтинге языков.