Это горькая быль той поры…

Но остались войска семерых

И Восьмого — с неверным мечом.

Поэзия Макса не впечатлила, но он откликнулся милостивым кивком.

— Холдон вбивал клинья между магами и людьми, пользовался недовольством, рассыпал посулы, — Экстер слегка махнул рукой, как бы говоря — ну, вы сами поняли. — Кто-то хотел возвыситься, кто-то — отвергнуть долю человека, ибо магия дарует не только немалые силы, но и долгий век. Кто-то был уверен, что его притесняют. Области, желающие большей самостоятельности… Нежить, которую вытеснили из мест обитания… Были и те, кто уверился, что Целестия должна идти по пути прогресса, — адепты внешних миров и сочувствующие им контрабандисты. И всегда есть те, кто хочет политического переворота. Холдон смог договориться со всеми. С огромной армией он двинулся завоевывать Целестию, которая долгое время вообще не знала войн…

Голубые глаза Мечтателя потемнели, а голос сделался приглушенным. Надо же, страдает, отметил Макс про себя. Сам он потихоньку на ходу допивал кофе.

— Сначала им сдавались селения и даже города без боя, все были напуганы, никто не мог сопротивляться. Но потом семь королей — потому что только семь крупных областей юга и востока Целестии не были завоеваны — собрали собственные армии и двинулись навстречу. Два войска встретились посреди поля Альтау, к востоку от Семицветника…простите, центра страны. Битва неправых против неправых. Может быть, стране были необходимы перемены, но такой ценой…

Ковальски недовольно кашлянул.

— Да, простите. В тот день радуга на небе Целестии впервые стала серой, а Холдон принял свой истинный облик…

— Не очень-то симпатичный, — закончил Ковальски скучливо, — потом он вызвал на единоборство всех семь королей и перемочил их с помощью посоха, мне только интересно — откуда там взялся восьмой?

Мечтатель глядел на него в немом изумлении. Макс сделал последний глоток из кружки и пояснил лаконично:

— У вас занятные картинки на стенах.

— Ястанир, будущий Витязь, был восьмым королем, но его королевство было гораздо меньше, чем у остальных, как и его войско. Он не мог стоять наравне с семеркой других монархов как полководец — потому и считалось, что на Холдона идут семь королей. Но именно Ястанир в конце концов разрубил посох и щит Холдона, а самому ему отрубил голову.

Одни боги знают, подумал Макс, сколько раз этот директор пересказывает местную легенду. Подробностями в его исполнении это не блещет, но подробности я могу раздобыть и сам.

— Значит, потом появился Витязь Альтау, — он припомнил слова то ли Кристо, то ли Дары, — спас всех и, — припомнил картину в кабинете директора, — куда-то смылся, а больше его никто и не видел?

— После боя Ястанир ушел и больше не вернулся в свое королевство. Никто не знают, что с ним сталось, многие верят, что он еще жив…

— Ваша завуч?

Мечтатель и так не был веселым, а тут еще помрачнел.

— Вы уже заметили? Да, Фелла ищет следы Ястанира долго, очень долго… но найти их… неизвестно, почему, но его родные — мать и сестра — уничтожили все его портреты, а из числа тех, кто знал молодого короля, никто не нарисовал новых. Ходили, правда, слухи, что он является там, где нужна его помощь…

— Отверженных защищает?

— Вы иронизируете, — понял Мечтатель, — действительно, это обычно. Людям хочется верить, что Витязь поблизости и может прийти на помощь, если нужно. Опасаюсь только, что это вечное упование на Витязя у многих отняло способность приходить на помощь самим себе.

— Ну, а вы-то что думаете о пропавшем?

— Я? — Экстер так удивился, что даже остановился. — О Солнечном Витязе? Думаю, что, даже если он и жив, он не хочет, чтобы его нашли.

— Почему?

— Иначе его бы нашли.

Ковальски покосился на директора с интересом, и Экстер пояснил:

— Фелла была одним из самых отважных бойцов на Альтау, пятым пажем. У нее были природные способности артемага, и они усилились во много раз после победы, когда в вены победивших влилась сила павших. Фелла получила и мощные возможности к телесной магии, как и Вонда…

— Тоже из этих?

Экстер кивнул.

— И за три тысячи лет Фелла постарела ненамного. Вы понимаете?

— А-а, если это — пятый паж, то каковы способности самого Витязя?

— Никто не знает, что он получил тогда, — уточнил Экстер печально, — возможно, великую власть, которую он решил скрывать. А возможно, то, что его уничтожило со временем.

А его не назовешь оптимистом, отметил Макс про себя. Что ж, это даже лучше.

Они свернули на аллею белой сирени, украшенную фиалками, рассыпанными по траве. Выше фиалок росли фиолетовые же ирисы.

— Итак, в общих чертах вы знаете, куда попали, Макс. Что вы собираетесь предпринять теперь?