— Что? — вздрогнул Хаджар.

— Я знаю, — пожала плечами Лэтэя. — Глупость. Но… странно. Знаешь, когда я тебя увидела, мне показалось, будто я уже очень давно тебя знаю. Так давно, что… не знаю, есть ли в нашем языке слово, чтобы описать это время. Будто я встретила очень близкого друга, которого потеряла очень давно.

Хаджар хотел ответить, что чувствует нечто схожее, но не стал. В его жизни было не так много тех, кого он мог назвать другом. Но каждый раз, когда такой человек появлялся, для него это не заканчивалось ничем хорошим.

— Лэтэя, я…

— Эй, голубки! — из окна показалась голова Абрахама. — у нас тут что-то вроде решения наклевывается!

В глубокой пещере, под сводом сияющих серебром камней, покоился прекрасный алтарь. Высеченные на его плитах сцены могли заставить замереть сердце любого из наблюдавших. Веселая девочка, игравшаяся с животными. Прекрасная девушка, заплетавшая косы.

Невиданной красоты женщина. Внешне холодная, но с теплыми и милосердными глазами.

Цветы усеяли пол пещеры. Они покрывали камни таким густым ковром, что ступавший никогда бы не почувствовал камней под стопами. И красоты бутонов была сравнима лишь с красотой той, что покоилась внутри алтаря.

Гробница.

Вот что это было.

И посреди этой гробницы ходил мужчина. Его волосы — чистое золото. Взгляд — самое сияние. Бронзовая кожа и фигура, правильная настолько, что никакой скульптур не смог бы повторить этого атлетичного изящества, гармонирующего с силой и выносливостью.

Одетый в золотые одежды, мерцавшие и сиявшие с каждым его движением, мужчина ходил по пещере. Он нагибался, чтобы подобрать увянувшие цветы. Убрав их в мешок, привязанный к поясу, он доставал из заплечной корзины новый цветок и бережно опускал его на место завянувшего.

— Неназываемый, — произнес мужчина в пустоту.

— Ирмарил, — ответила та ему. — из всех обитателей Седьмого Неба, лишь ты один отказываешься именовать меня Императором.

— Из всех обитателей Седьмого Неба, лишь я один достаточно стар, чтобы помнить о том, что ты девятый из тех, кто занимает этот трон. Я устал запоминать ваши имени и регалии. Меня это уже давно не волнует.

— Стар? — переспросила пустота. — Ах, ну да, я забываю, что ты, как и твои дети — феникса, умираешь и перерождаешься вновь, но сохраняешь воспоминания.

Мужчина по имени Ирмарил никак не отреагировал. Он был занят своим делом. Тем же делом, что позволяло ему не сойти с ума на протяжении всех этих эпох.

Он ухаживал за могилой той, что так и не успела отдать ему свое сердце. Не было на Седьмом Небе такой богини или бога, чтобы не согласились разделить с ним постель. Многие были готовы связать свою жизнь, но… сердце бога солнца, несмотря на все его могущество, имело место всего для одной.

— Это был её выбор, Ирмарил. Она пыталась спасти своего друга, но погибла сама. Хватит печалиться и…

— Уходи, Неназываемый, — перебил мужчина. — тебе нет здесь места и нет тех, кто был бы рад твоему приходу.

В пещере закружилась сила. Столь могучая, что она могла бы уничтожать целые страны. Но её хватило лишь на то, чтобы по цветкам пронеслась небольшая волна, потревожившая их покой.

Мужчина в золотом взмахнул рукой и сияние того же цвета прогнало невидимую силу, вернув ковру из цветов покой.

— Ты тогда так и не присоединился к битве. Ни в первый, ни во второй раз.

— Мне не за чем воевать с Генералом, — ответил мужчина.

— Ты никогда его не любил, — напомнила пустота. — Миристаль всегда проводила с ним времени больше, чем с тобой.

— Он был её первым и единственным другом. Я же был её первой и последней любовью. Тебе этого не понять, Неназываемый. Ты не был создан, чтобы любить.

— Ты смеешь думать, что знаешь, для чего я был создан, маленькая звезда?

Мужчина выпрямился. Он утер пот со лба и, открыв флягу, отпил воды. После этого он все так же спокойно вернулся к своей работе.

— Мой свет, — произнес он. — покрывает все земли. Земли истинные и земли ложные. От края смертных, до простор Фае. Я вижу выжженные долины демонов, я знаю, что творится в крае Бессмертных. Я знаю все о Седьмом Небе. Так что — да, Неназываемый. Я смею думать то, что мне пожелается.

— И именно поэтому я и пришел к тебе, Ирмарил, — произнесла пустота. — мне нужна твоя помощь.