— Ножи метал мой брат, Антуан. Я была мишенью. Ну знаете, яблоко на голове, пестрое трико. Но он учил меня обращаться с кинжалами, это правда.

Горгона снова зашагала по пыльной дороге.

— Он действительно ваш брат?

— Понятия не имею, — она дернула плечом, — считалось, что мы все друг другу братья и сестры. Кровное родство слишком переоценивают.

— Стетфилд подобрал вас прямо на ярмарке?

— Не совсем… Мы могли бы сменить тему?

— Почему? Когда я буду знать слишком много, вы просто столкнете меня с башенки.

— Такую смерть вы для себя выбрали? Уверены?

Гиацинта все ускоряла и ускоряла шаг, начиная задыхаться в тугом корсете.

— Не переживайте так сильно, — попытался утешить ей Трапп, — я унесу ваши тайны с собой в могилу.

— Уж конечно унесете! — сердито выкрикнула она, продолжая нестись вперед, как пушечный снаряд.

— Гиацинта, стойте!

— И не подумаю!

Он догнал её и ухватил за плечи, пытаясь остановить. Она с силой ударила его кулаком под ребра.

— Да что вы ко мне прицепились!

— Слышите? Это всадники.

Генерал, морщась от боли в боку, потащил Гиацинту в сторону ближайшего стога сена, который еще не успели убрать со скошенных полей.

— Ваша шляпа!

Горгона быстро стащила её с головы.

— У них знамена короля, — взволнованно воскликнула она. — Это помилование! Джонни зовет меня ко двору!

— Вы в этом уверены? Этим утром вас пытались убить!

— Наверняка это невеста короля узнала об амнистии и подослала ко мне убийцу.

— Уверены-уверены?

Она проводила расстроенным взглядом удаляющуюся четверку гвардейцев.

— А если это мой шанс вернуться домой? — спросила Гиацинта тоскливо. — И я его прохлопала, сидя в стогу сена рядом с облезлым неудачником.

— Облезлым? — переспросил генерал. — Да на мне шелковая рубашка!

— Мне надо узнать, что происходит, — решила горгона, вставая.

— Прощайте, Гиацинта. Было приятно познакомиться с вами, — отозвался он, поудобнее разваливаясь на сене.

Раздираемая сомнениями, она снова плюхнулась рядом с ним.

— Ну может не столько приятно, столько любопытно, — продолжил размышлять вслух Трапп.

— Что мне делать, Бенедикт?

— Подождать, — ответил он.

— Подождать чего? Это гвардейцы короля!

— Кто угодно может притвориться гвардейцами короля. Мы сами сто раз так делали, когда шлялись по притонам и не хотели позорить честь мундира.

— Как вы можете сейчас говорить такие глупости? — снова вспылила она. — Господи, я идиотка, что слушаю вас! Возможно, это самая большая глупость в моей жизни!

— Что-то мне подсказывает, что не самая.

Горгона нервно засмеялась, скрещивая пальцы в замок. Её слегка потряхивало.

— Они сейчас приедут в замок, — спокойно заговорил генерал, — служанки скажут, что вы ушли в деревню. Нормальные гвардейцы расположатся в столовой и потребуют еды и вина. Фальшивые — помчатся искать вас в деревню.

— Нет, — клацнула зубами гематома, — если гвардейцы приедут и потребуют меня, то Аврора наденет мои шляпку и платье и представится мною. Таковы распоряжения.

— Вы безжалостны к своим людям, — неприятно поразился генерал.

— Не убьют же они её!

— Уверены?

— Вот вы заладили…

— Не уверены. Поэтому и оставили такие распоряжения — проверить. Гиацинта, вы чудовище.

Она вспыхнула.

— Ничего подобного не случится, вот увидите. Никто не будет убивать знатную даму, которую любит сам король. Аврора в полной безопасности.

— Их всего четверо, — вставая, вздохнул Трапп. — Оставайтесь здесь. Я вернусь за вами чуть позже.

— Я пойду с вами.

Как же она ему надоела — как будто прочно привязала себя к нему толстой веревкой, и теперь от этих пут никаким образом не избавиться.

Нужно было оставить её на дороге — в этой огромной шляпе — и пусть бы четыре всадника апокалипсиса сделали бы с ней, что захотели.

— Вы будете мне мешать.

Гиацинта сглотнула и медленно кивнула.

— Идите. Я просто…

— Они возвращаются.

— Уже? — вырвалось у неё.

В полном молчании они смотрели, как гвардейцы на полном скаку проносятся мимо и сворачивают в сторону тракта, а не в сторону деревни.